устоявшимся авторитетом иерархии. А власть вторых зиждется в большей степени на служебном положении, чем на богатстве. На эту повсеместно идентичную основу не отмеченных любовью отношений нагромождены другие отношения, - в каждом обществе свои, зависящие от местных условий, местных привычек и местного образа мышления. Вот несколько примеров: эксплуатация и презрительное отношение к цветному меньшинству, живущему среди белого большинства, или цветное большинство, управляемое белым меньшинством; ненависть к евреям, католикам, масонам или любому другому меньшинству, чьи язык, привычки, внешний вид или религия отличаются от соответствующих черт местного большинства. А венцом всего этого является организованное отсутствие любви между государствами - отсутствие любви, которое выражает себя в нетребующей никаких доказательств убежденности, что нации имеют естественное право вести себя подобно ворам и убийцам, вооружаться до зубов и при первой представившейся возможности грабить и убивать. (О том, насколько суждения о природе наций, хорошо свидетельствует история Центральной Америки. До тех пор, пока отдельные области Центральной Америки с их произвольно очерченными границами назывались провинциями испанской колониальной империи, их обитатели жили в мире и согласии друг с другом. Но в начале девятнадцатого века различные административные районы испанской империи разорвали связь с 'родиной' и решили стать нациями по европейскому образцу. Результат: они немедленно начали воевать друг с другом. Почему? Потому что суверенное национальное государство по определению является организацией, которая имеет право и обязана принуждать своих членов осуществлять грабежи и убийства в самых больших масштабах.)
'Не вводи нас в искушение' - вот каким принципом должны руководствоваться все общественные организации; искушений следует опасаться, и, по мере возможности, искушения следует ликвидировать'при помощи соответствующих экономических и политических мер. Во-первых, распространение и общее принятие любой формы Вечной Философии сможет помочь удержать мужчин и женщин от искушения поклоняться временным вещам - церкви, государству, революции, индивидуализму, ибо все они, по самой своей сути, неизбежно противоречат любви к ближнему. За этим должны последовать децентрализация, широкое распространение мелкой частной собственности на землю и средства производства, ликвидация, как государственных, так и корпоративных монополий, разделение экономической и политической власти (лорд Актон не уставал повторять, что это является единственной гарантией гражданских свобод в условиях законности). Эти социальные преобразования должны помешать честолюбивым индивидуумам, организациям и правительствам поддаться искушению установить тиранию. А кооперативы, демократические профессиональные организации и городские собрания должны освободить народные массы от искушения сделать свой децентрализованный индивидуализм слишком буйным. Но, конечно, ни одна из этих изначально желательных реформ не может быть осуществлена до тех пор, пока суверенные государства будут считать своим естественным состоянием готовиться к войне друг с другом. Ибо современную войну могут вести только страны с чрезмерно развитой промышленностью; страны, в которых экономическая мощь находится в руках государства или нескольких монополистических корпораций, которые легко облагать налогом или, при необходимости, временно национализировать; страны, в которых трудящиеся, не обладающие частной собственностью и лишенные корней, могут быть легко перемещены с места на место и вышколены производственной дисциплиной. Любое децентрализованное общество свободных, не подвергающихся никакому принуждению мелких частных собственников, общество со сбалансированной экономикой, в воинственном мире вроде нашего, станет жертвой любого другого общества, где производство высоко механизировано и централизовано, где народ не имеет частной собственности и потому легко поддается принуждению, общества, в экономике которого имеется явный перекос. Вот почему индустриально неразвитые страны типа Мексики или Китая хотят только одного: стать Германией, Англией, или Соединенными Штатами. До тех пор, пока будет существовать организованное отсутствие любви, выражающееся в войнах и подготовке к ним, не может быть и речи об уменьшении отсутствия любви в экономических и политических отношениях в масштабах отдельных стран и всего мира. Войны и подготовка к ним являются постоянными искушениями сделать нынешнее плохое, забывшее о Боге общество еще более плохим, в то время, как технология будет становиться все более эффективной.
Глава б УКРОЩЕНИЕ СТРАСТЕЙ, ОТСТРАНЕННОСТЬ, ПРАВЕДНЫЕ ТРУДЫ
Драгоценное Царство Божие было отгорожено от души временем, многообразием, ее собственными трудами, или, ненадолго, ее творческой природой. Душа сумеет открыть в себе Царство Божие в такой степени, в какой она сумеет отделиться от многообразия. В Царстве Божьем душа и Божество являются единым целым.
Экхарт
'Наше царствие уходит' - это обязательное и неизбежное следствие того, что 'Твое царствие приходит'. Ибо, чем больше 'я', тем меньше Бога. Божественная вечная полноценная жизнь достанется только тем, кто осознанно расстался с раздираемой противоречиями жизнью страстей, корысти, эгоцентрического мышления, эгоцентрических чувств, желаний и действий. Укрощение страстей или осознанное умерщвление 'я' с бескомпромиссной твердостью пропагандировалось каноническими книгами христианства, индуизма, буддизма, больших и малых религий, а также геоцентрическими святыми и духовными реформаторами, которые не только толковали принципы Вечной Философии, но и жили в соответствии с ними. Но подобный 'отказ от своего 'я' не считается (по крайней мере людьми, знающими о чем они говорят) концом пути. Он является просто инструментом, незаменимым средством достижения цели. По словам человека, цитаты из произведений которого мы уже не раз приводили в предыдущих главах, всем нам необходимо 'узнать истинную природу и ценность любого самоотречения и укрощения страстей'.
Что до их природы, то, сами по себе, они не содержат ни добра, ни святости, не способствуют по- настоящему нашей канонизации, не питают по-настоящему Божественную Жизнь в наших душах, не обладают очищающей силой. Их единственная ценность заключается в том, что они устраняют препятствия на дороге к святости, сокрушают барьеры между нами и Богом и прокладывают путь в наши души очищающему Божьему духу. который только он один может вдохнуть Божественную Жизнь в наши души или подарить им мельчайшую частичку истинной святости или духовной жизни... Теперь понятно, почему многие люди не только ничего не приобрели, но даже многое потеряли в результате укрощения страстей. Они неправильно поняли природу и ценность этого укрощения. Они практиковали его ради него самого, как вещи. ценной самой по себе. Они решили, что оно является истинной частью святости и потому остановились на нем и не пошли дальше, зато очень выросли в собственных глазах благодаря своим успехам в укрощении страстей. В результате они стали самоуверенными, угрюмыми, суровыми судьями всех тех, кто не достиг таких же успехов. В результате самоотречение привело их к тому же. к чему других людей приводит следование страстям: оно воздвигло барьер между Богом и их душами. И вместо того, чтобы по- настоящему умертвить свое 'я', они только укрепили его царствие.
Вильям Ло
Искоренение и истребление страстей есть добро, но не абсолютное: обретение Мудрости - вот абсолютное добро. Когда это время наступит, все люди запоют.
Фчлон
Мой личный опыт мне подсказывает: что натура человека, живущего в соответствии с религиозными принципами, но неверно толкующего молитвы и другие вещи. связующие душу с Богом, - становится гораздо хуже. чем она могла быть, если бы он жил по мирским законам. Ибо гордыня и эгоизм, укоренившиеся в душе из-за греха, способны безмерно укрепиться, благодаря религии, если душа встала не на тот путь. что ведет к знанию и истинному смирению. Ибо я вижу. как в результате метаний и противоречий воли. которых нельзя избежать ни в одной религиозной общине, сердце превращается в камень. И смягчить его может только настоящая молитва, посредством которой душа тянется к Богу и учится у Него истинному смирению.
Гертруда Мор
Однажды, когда я жаловалась что мне приходится есть мясо и не каяться, мне сказали: иногда желание каяться содержит в себе больше эгоизма, чем сам грех.
Святая Тереза
Тот факт, что укротившие свои страсти люди в некотором отношении хуже тех, кто своим страстям потворствует, - не раз находил отражение в истории, художественной литературе и описательной
