заявление, соответствуют фактам, о которых в нем идет речь. Когда Экхарт пишет, что 'ибо когда ты болтаешь о нем, то ты лжешь, творишь грех', он не утверждает, что все теологические заявления расходятся с истиной. Так как может существовать некое соответствие между человеческими символами и божественным Фактом, некоторые теологические постулаты являются истин-ньши настолько, насколько мы можем их такими сделать. Будучи сам теологом, Экхарт, конечно же, согласился бы с этим. Но Экхарт был не только теологом, но и мистиком. И как мистик, он хорошо понимал то, что современный семантик так старательно (и так безуспешно) пытается разъяснить современному разуму: слова - это не то же самое, что вещи, и знание слов, которыми излагается какой-либо факт, не является эквивалентом непосредственного восприятия самого факта. Собственно, Экхарт утверждает следующее: что бы не говорилось о Боге, эти слова никогда не станут 'истиной в первых двух значениях этого загадочного слова, которым столь часто злоупотребляют. Святой Фома Аквинский иными словами высказал ту же мысль, когда, пройдя через углубленное созерцание, он перестал писать теологические труды, заявив, что все написанное им до этого момента было всего лишь пылинкой, по сравнению с полученным им непосредственным знанием. За двести лет до Фомы, в Багдаде, великий магометанский теолог ал-Газали тоже отказался от анализа истин о Боге и обратился к созерцанию и непосредственному восприятию Истины-Факта, отказался от чисто интеллектуальной доктрины философов и обратился к нравственному и духовному учению суфиев.
Мораль вышесказанного ясна. Всякий раз, когда мы слышим или читаем об 'истине', мы должны остановиться, чтобы задать себе вопрос, в каком из трех значений применяется это слово в данный момент. Благодаря этой простой предосторожности (а ее соблюдение является истинным проявлением интеллектуальной честности), мы оградим себя от совершенно лишнего беспокойства и смятения ума.
Желая поддразнить слепого. Будда игриво позволил словам вылететь из своего золотого рта, Небо и земля испокон веков заполнены густыми зарослями шиповника.
Дан-о Кокушч
Нет ничего правдивого нигде,
Истины нигде не отыскать.
А если говоришь ты, что видел Истину,
То это значит, что видел ты не то.
Когда же Истина предоставлена самой себе,
В ней ничего нет лживого, поскольку она есть Разум.
А если Разум сам от фальши не свободен,
То Истины не существует, ее нигде ты не найдешь.
Хуэи Нень
Будда никогда не проповедовал истину, поскольку видел, что каждый должен ее осознать внутри самого себя.
Сутраламкара
Чем дальше он [мудрец] идет, тем меньше познает.
Лао-цзы
- Послушайте! - закричала Обезьяна. - После всех тех неприятностей, которые нам доставлял Китай, и после того, как ты особо приказал, чтобы нам передали священные книги. Ананда и Касиапа принесли совсем не то. Они передали нам пустые листы: Я спрашиваю тебя. какая нам от них польза?
- Не нужно кричать. - сказал Будда с улыбкой. - ...Эти пустые свитки и есть настоящие священные книги. Но я ясно вижу. что народ Китая слишком глуп и невежественен, чтобы поверить в это. и потому ничего не остается, как вручить ему листы с написанными на них словами.
By Чень-ен
Философы действительно умны, но хотят обрести мудрость; что же касается остальных, то они либо невежественны, либо незрелы! Они считают, что в сжатом кулаке есть что-то, кроме воздуха, и думают, что указующий перст является объектом, на который он указывает. И поскольку они неотрывно смотрят на этот перст, как на Луну. все их усилия пропадают даром.
Иока Дачши
То. что известно, как учение Будды, учением Будды не является.
Алмазная Сутра
'В чем суть учения Буддизма?' 'Ты не поймешь его. пока не овладеешь им'.
Шч Чоу
Предметом Вечной Философии является природа извечной, духовной Реальности; но язык ее формулировок был разработан с учетом явлений, существующих во времени. Вот почему во всех ее формулировках имеется элемент парадокса. Природу Истины-Факта нельзя описать посредством словесных символов, которые не соответствуют ей адекватно. В лучшем случае о ней можно говорить аллегорично, категориями нелогичных заключений и противоречий.
К этим неизбежным парадоксам некоторые духовные писатели намеренно добавляли языковые аномалии - крепкие выражения, преувеличения, иронию или юмор, рассчитанные на то, чтобы шокировать читателя и вывести его из самодовольного спокойствия, этого первородного греха интеллекта. Этот второй тип парадоксов бьы особенно любим учителями даосизма и дзэн-буддизма. Последние, действительно, использовали паралогические и даже бессмысленные утверждения для того, чтобы 'силой захватить царство небесное'. Желающих обрести совершенную жизнь поощряли к занятиям бессвязной медитацией, построенной на какой-нибудь совершенно нелогичной формуле. Результатом было Reductio ad absurdum* (* Сведение к абсурду (лат.) - Прим.ред.) всей сосредоточенной на личности и на мире системы бессвязного мышления, неожиданный прорыв из 'разума' (выражение философов-схоластов) в интуитивный интеллект, способный на подлинное проникновение в божественную Основу всего бытия. Такой метод кажется нам странным и эксцентричным; но факт остается фактом - благодаря ему многие люди достигли окончательной 'метанойи или трансформации сознания и характера.
Использование учителями дзэн почти комических ситуаций для привлечения внимания к философским истинам, которые они считали наиболее важными, хорошо иллюстрирует первый из процитированных выше отрывков. Мы не можем всерьез полагать, что аватара проповедует для того, чтобы разыграть человечество. И, тем не менее, автору удалось встряхнуть нас и тем самым вывести из нашего обычного спокойного восприятия доморощенной словесной вселенной, в котором мы проводим большую часть нашей жизни. Слова - это не факты, и уж никак - не первичный- Факт. Если мы будем воспринимать их слишком серьезно, то заблудимся в густых зарослях шиповника. Но если мы впадем в другую крайность и не будем воспринимать их достаточно серьезно, то мы так и не узнаем, что существует путь, с которого можно сбиться, и есть цель, которой нужно достичь. Если бы Просветленный не проповедовал, то никто бы не обрел освобождения. Но в силу того, что человеческий разум и язык являются такими, какими они есть, это необходимое и незаменимое проповедование сопряжено с многочисленными опасностями. Истории всех религий имеют одну важную общую черту; некоторые из их приверженцев просветлены и освобождены потому, что они приняли решение реагировать соответствующим образом на слова, вырвавшиеся из уст основателей этих религий; другие достигают частичного освобождения, реагируя лишь отчасти соответствующим образом; но другие вредят себе и своим собратьям, реагируя совершенно неадекватно - либо вообще игнорируя эти слова, либо, что бывает чаще, воспринимая их слишком серьезно и относясь к ним так, словно они тождественны тому Факту, о котором идет речь.
То, что слова являются одновременно и незаменимыми, и во многих случаях фатальными, признается всеми толкователями Вечной Философии. Так, Иисус говорил, что приносит в этот мир кое-что похуже шиповника, а именно мечь. Святой Павел проводил черту между буквой, которая убивает, и духом, который дает жизнь. И на протяжении последовавших веков мастера христианской духовности считали необходимым снова и снова высказываться по этой теме, которая никогда не устаревала, поскольку Homo Loquax - говорящее животное по-прежнему пребывает в наивном восторге от своего главного достижения, все еще остается такой же беспомощной жертвой собственных слов, какой оно было во времена построения Вавилонской Башни. В последние годы появилось немало работ по семантике и хлынул целый поток националистической, расовой и милитаристской пропаганды. Еще никогда раньше столько талантливых писателей не предупреждало человечество об опасности неправильно понятых слов - и еще никогда раньше политики так лихо не пользовались словами, а общественность не воспринимала эти слова настолько серьезно. Несомненно, что проблемы меняют только форму, а по сути остаются такими же,