вампиров. Ей были известны обычаи этого народа, воинства и Гончих, и она преисполнилась решимости объединить всех их под своим началом. Однако противоречия между ними были слишком сильны, и Наташе до сих пор не удалось добиться желаемого. Тем более что она руководствовалась совсем не высокими мотивами вроде прекращения того, что по сути являлось граж-данской войной. Для нее суть была в том, чтобы получить власть и, может быть, преподнести ее Монмартру.
Я видела розы с его визитной карточкой.
Они не предвещали ничего хорошего. Монмартр явно хотел, чтобы дочь Дрейков подарила ему маленьких вампиров, власть в совете и королевский двор, если бы Соланж действительно это заполучила. Он жаждал иметь все и сразу.
Леди Наташа, которая хотела Монмартра так же сильно, как и власти, вряд ли одобрила бы хоть одну часть такого плана.
Если бы в школе в экзамен по истории добавили тему «Политика вампиров», я получила бы высший балл.
Соланж еще спала, отвернувшись от солнечного луча, падавшего на ее подушку. Я уже заметила, что она в последнее время стала просыпаться все позже и позже, и начала всерьез беспокоиться за нее. Все вокруг, похоже, думали, что это совершенно нормальная часть ее преображения. Я натянула свитер прямо на ночную рубашку и еще надела теплые носки. В доме Дрейков, несмотряна время года, всегда жутко холодно. Я отправилась в кухню, чтобы приготовить себе чай и тосты.
Все еще спали. Я позавтракала, а потом налила себе вторую чашку чая и прихватила ее с собой, отправившись побродить по дому.
Спросонок я и не вспомнила о Кайране, привязанном к деревянному стулу в одной из гостиных, и застыла, не донеся чашку до рта. Его взгляд был напряженным, любопытным, острым. Может, дело было не во мне. Наверное, я тоже напрягалась бы, очутись связанной в доме вампиров, особенно если бы была агентом «Гелиос-Ра» с хорошо промытыми мозгами. Кляп выскользнул и лежал теперь рядом с затычками для носа. При дневном свете я обратила внимание на то, что парень был одет в черные спортивные штаны карго и рубашку того же цвета, разорванную в том месте, где Хелена обнаружила у него оружие.
— Ты выглядишь так, словно сбежал из дурного комикса, — бодро сообщила я Кайрану.
Он уставился на меня и спросил:
— Тебя что, действительно не беспокоят все эти вампирские штучки, да?
— Мне все равно, — пожала я плечами.
Видно было, что он совершенно не понимает, что я за фрукт. Я с любопытством подошла к нему. Мне раньше никогда не приходилось видеть агентов «Гелиос-Ра», и я гадала, из-за чего поднялась вся эта суета. Пленник оказался не намного старше нас. Кисти связаны не слишком туго, так что он мог слегка шевелить запястьями, но плечи крепко примотаны к спинке стула. На нем были армейские ботинки с металлическими носками, но ноги тоже надежно связаны в лодыжках.
— Что такого сделали Дрейки, что вы все с ума посходили?
— С ума посходили? Ты считаешь меня чокнутым?
— Я говорю то, что думаю.
— Ты очень странная девушка.
— И это произносит парень, который считает себя тайным агентом.
— Тебе следует серьезнее относиться к «Гелиос-Ра», — предостерег он меня.
— Что-то не уловила. — Я улыбнулась ему совсем не добродушно и приподняла брови. — Ну? Из-за чего вендетта?
— Я же сказал тебе об этом, — стиснув зубы, заявил он.
— Мне очень жаль, что твой отец умер. Но ты не можешь винить всех вампиров из-за поступка одного из них.
Я старалась говорить рассудительно и спокойно. Моей маме это всегда удавалось без труда, а вот мне — не очень.
— Вообще-то это называется расизмом.
— Они не люди.
— Это к делу не относится.
— Что? — Он вытаращил глаза.
— Кроме того, Дрейки такие же люди, как и я, или в основном ими были. Они никогда не вели себя непорядочно по отношению к нам. Разве тебя не учили этому в вашей тайной академии?
— Откуда ты знаешь об академии? — Он изо всех сил старался скрыть изумление.
— Ох, умоляю! Это же очевидно.
— Ты не понимаешь.
— Очень даже понимаю, — возразила я.
— Они промыли тебе мозги.
— Эй, это как раз ты что-то вроде слепого охотника.
Кайран прищурился.
— Это не шутки, Люси. Дрейки убили моего отца.
— Они этого не делали.
— Ты даже не знаешь, кем был мой отец.
— Я знаю, что ты идиот.
Он долго всматривался в меня, как будто пытался что-то найти, потом поглядел на мою чашку и попросил:
— Можно мне глоточек? Я всю ночь ничего не пил.
Конечно, я ему совершенно не доверяла. Он пробрался сквозь несколько рядов ограждений и вломился в тщательно охраняемые владения вампиров явно не с самыми лучшими намерениями. Но в конце концов, это был всего лишь чай. Что тут опасного? Я подошла ближе и поднесла чашку к его губам.
Кайран с благодарным видом сделал глоток, тут же грустно улыбнулся и прошептал:
— Извини.
Он сунул пальцы правой руки под левый манжет. Тут же раздался негромкий щелчок, и облачко чего- то похожего на сахарную пудру вылетело из его рукава. Между нами повис сильный запах шоколада и лилий. Мне захотелось чихнуть.
— У меня вообще-то иммунитет на феромоны вампиров, — надменно сообщила я ему, скрестив руки на груди.
Но Кайран, похоже, не разочаровался, не почувствовал себя побежденным.
— На эту смесь у тебя иммунитета нет.
— Нет, есть. Я не знаю, что ты там думаешь… — Комната вдруг слегка покачнулась, как будто я смотрела сквозь волну горячего воздуха, поднимающегося с перегретого асфальта. — Что за черт?
Новое облачко пудры.
— Это особая смесь, — произнес Кайран все тем же извиняющимся тоном. — Никто не может сопротивляться ей долго.
— Ты же не надеешься сбежать вот так!
Все цвета вдруг странно изменились, как будто наполнились светом. Красные бархатные занавеси словно начали истекать кровью.
— Я закричу! — Я открыла рот.
— Нет, не закричишь, — спокойно произнес он.
Я закрыла рот. Вкус какао и цветов заставил меня задохнуться. За ними скрывалось что-то еще, но я никак не могла уловить, что именно. Не только лакрица и виски… Я чувствовала себя слабой, опьяневшей и где-то в глубине, под всем этим, — бешено злобной.
— Развяжи меня, Люси.
Мои руки неуверенно приподнялись.
— Нет, — прошептала я, глядя на них как на чужие, и вонзила ногти в собственные ладони. Под волосами и на лице у меня выступил пот. Очки соскользнули на кончик носа. — Нет.
— Развяжи меня, Люси, — потребовал он куда более настойчиво. — Я удивлен. Редко кто нуждается в
