— Не скажу, — она ему поверила. — Где теперь живут твои родители?
— Они мертвы, — произнесла Ру, и Шон знал, что она лжет.
И, несмотря на то, что для подтверждения ему нужен был глоток крови, у Шона появились серьезные подозрения, что его партнерша живет в постоянном страхе.
После разминки их первая тренировка прошла на диво хорошо. Пока оба они были сконцентрированы на танце, общение шло легко. Как только затрагивали более или менее личные темы — разговор не задавался.
Шон объяснил, что их практически никогда не просят танцевать чечетку.
— Люди, которые нас нанимают, хотят или чего-то зажигательного, или чего-то романтичного. Они заказывают танго, а для благотворительных вечеров хотят пару, которая может поднять сборы. Если приглашают на свадьбу или юбилей, хотят чего-нибудь медленного и сексуального, чтобы все непременно заканчивалось укусом.
Ру заметила, насколько бесстрастно он это говорил, словно они оба были в этом профессионалами, как актеры, репетирующие на сцене. Фактически, так оно и есть, решила она.
— У меня этого никогда не было, — призналась она. — В смысле, меня никогда раньше не кусали. А вы всегда кусаете в шею?
Будто она не боялась, будто это было обычное обсуждение деталей финала. Ру гордилась тем, как спокойно она это произнесла.
— Так любит публика. Так им лучше видно, и это традиционно. В обычной жизни — разумеется, если я могу использовать выражение «обычная жизнь» — я могу укусить куда угодно. В шее и в паху расположены крупные артерии, поэтому этот вариант предпочтителен. Но это не опасно для жизни. Обычно я беру пару капель. Чем старше мы становимся, тем меньше нам нужно.
Ру почувствовала, как к ее щекам хлынула кровь. Хотя это соответствовало тому, что она выкопала из университетского компьютера, она испытывала благодарность к Шону за то, что он подтвердил то, что она вычитала. Она должна была это узнать, но все же была смущена. Разговор больше походил на обсуждение сексуальных поз, чем на разговор о предпочтениях в еде: скорее «миссионерская или по-собачьи», чем «вилка или китайские палочки».
— Попробуем танго? — предложил Шон. Ру надела туфли на каблучке. — Ты можешь танцевать на более высоких каблуках? — бесстрастно спросил ее партнер.
— Да, я могу танцевать на каблуках любой высоты, но тогда мы будем практически одного роста, ты не считаешь?
— Я не гордый, — ответил Шон. — Главное, как это выглядит.
Аристократ он или нет, вампир отличался практичностью. К удовольствию Ру, Шон по-прежнему оставался прекрасным партнером. Он был настоящим профессионалом. Он был терпелив, и поскольку она нервничала, она была ему благодарна за его спокойствие. По мере продолжения тренировки Ру становилась все уверенней. Ее телу возвращались былые навыки, и она порадовалась за себя.
Она тысячу лет не радовалась.
Она закончили «успокаивающим» танцем под дивную романтичную мелодию сороковых в исполнении оркестра. Когда музыка приблизилась к завершению, Шон сказал:
— Сейчас я наклоню тебя.
Она откинулась спиной ему на руку, и он нагибал ее, пока ее спина не приняла позицию почти параллельно полу. И удержал ее в таком положении. Человек не смог бы держать ее так долго. Но его руки под ее плечами были, как из стали. Все, что ей оставалось — принять красивую позу относительно его тела.
— Затем я кусаю, — сказал он и изобразил укус.
Он чувствовал ее дрожь и хотел, чтобы она расслабилась. Но этого не произошло, и спустя мгновение, он помог ей подняться.
— Мы можем получить заказ на выходные, если ты почувствуешь, что сможешь выступать, — сказал он. — Нам нужно тренироваться каждый вечер, и твои костюмы должны быть готовы.
Она испытала облегчение, что могла ухватиться за такую безопасную тему. Джулия и Томпсон стояли на входе в ожидании своей очереди и с интересом слушали.
— Сильвия сказала, что здесь есть костюмерная?
— Я покажу, — ответил Шон. Его голос звучал также невозмутимо, как и в начале тренировки.
После того, как она заглянула в комнату справа от кабинета Сильвии, где на стойках висели костюмы, она заглянула в дамскую комнату. Пока она мыла руки, вошла Джулия. Юная блондинка сияла от счастья, щеки пылали румянцем, а губы расплылись в широкой улыбке.
— Должна тебе сказать, — произнесла Джулия, — что я действительно рада, что ты выбрала Шона. Я всегда считала Томсона весьма сексуальным, а Шон, по мне, просто ледышка.
— Как давно ты работаешь на Сильвию? — поинтересовалась Ру. Она хотела избежать обсуждений своего партнера.
— О, год. Кроме этого у меня есть еще дневная работа в страховом агентстве, но ты же знаешь, как тяжело содержать себя самой. Я поселилась в Роудсе, потому что думала, что жизнь в крупном городе в центре страны должна быть дешевле, чем на любом из побережий, но это все равно сложно, если девушка сама зарабатывает себе на жизнь.
Ру была целиком и полностью с этим согласна.
— Сложнее понять, почему на это идут вампиры, — сказала она.
— Они тоже должны на что-то жить. Полагаю, большинство из них хочет хорошее жилье, чистую одежду и т. д.
— Я всегда думала, все вампиры — богачи.
— Слышали бы они тебя. Кроме того, Томпсон стал вампиром всего двадцать лет назад.
— О как! — отреагировала Ру. Она не понимала, что это дает, но Джулия говорила так, будто открывала очень важную информацию.
— Он практически никто в иерархии вампиров, — объяснила Джулия. — Среди выступающих вампиров такие старые, как Шон, большая редкость. Большинство старых вампиров считают ниже своего достоинства работать на людей.
— Ладно, удачной вам тренировки. Увидимся!
— Однозначно, — отозвалась Джулия. — Счастливой недели.
Ру не хотела быть невежливой. Но она, в какой-то степени, понимала его. Как и Ру, он зарабатывал тем, что у него получалось лучше всего, и не страдал заносчивостью. Это могло оказаться для нее полезным уроком.
Все симпатии развеялись позже ночью, когда Ру обнаружила, что Шон следовал за нею до дома. Она мельком его заметила, когда вышла из автобуса и шла по последнему кварталу к своему дому. Она максимально ускорила шаг, пытаясь действовать, как ни в чем не бывало, когда отпирала общую дверь и поднималась в свою крохотную съемную квартирку. Когда дверь позади нее захлопнулась, ее сердце молотилось в груди, и она осознала, что позволила себе испугаться. С величайшей осторожностью она, не включая свет, подползла к окну. Если бы он следил, она же могла бы его увидеть? Она знала это. Она все об этом знала.
Его там не было. Она в темноте покормила кошку, найдя ее миску и выложив еду благодаря свету, падающему из окна с улицы. Она выглянула снова.
Шона не было.
Ру уселась в свое единственное кресло, чтобы поразмыслить. Ее сердцебиение и дыхание успокоились. Может, она ошиблась? Если бы у нее было меньше жизненного опыта, она могла бы убедить себя, что ей показалось, но, просидев довольно долго, она приняла решение довериться своим инстинктам. Она видела Шона. Может, он хотел побольше узнать о своей партнерше. Но он не следил за ней, когда она вошла в подъезд.
Может, он провожал ее, чтобы убедиться, что она в безопасности, а не шпионил за ней.
Сосредоточиться следующим утром на занятиях по Истории Великобритании ей было тяжело. Она все еще была обеспокоена. Следует ли ей обсудить это с Шоном? Или лучше промолчать? Она была настолько погружена в раздумья, что позволила мыслям оторвать ее от реальности. Вопрос профессора о том, что она
