сожалеть.
— В письме вы сказали, что стремитесь разобраться с делами дяди Джона, — быстро перевел Майкл разговор на другую тему.
— Здесь целая комната бумаг! Я не притрагивалась к ним после его смерти, — сказала Мод. — Мне хочется переехать в дом поменьше и поскромнее — с этим я уже не справляюсь, но даже не знаю, с чего начать. Не знаю, сколько у меня денег. Документы так запутаны, в них невозможно разобраться.
— Хорошо, мы, разумеется, поможем вам, — успокоил ее Майкл. — Я просмотрю все бумаги и выясню ваше финансовое положение. А Розалинда займется домом. — Он улыбнулся тете. — У моей жены были слуги за рубежом, — объяснил он, — и, я думаю, она соскучилась по готовке и уборке, даже ждет этого. Не так ли, дорогая?
Розалинда улыбнулась.
— Не могу дождаться.
— Я помню, как это бывает! — Мод, очевидно, не заметила сарказма в словах Розалинды. — Мой отец был дипломатом, и я с Джоном тоже долго жила за границей. Когда мы с ним первый раз приехали домой, я не умела даже испечь кекс.
— Неужели? — удивленно воскликнула Розалинда, в свою очередь не умевшая испечь не только кекс, но и вообще что-либо.
— Кажется, ты находишь это занимательным? — произнес Майкл с легкой иронической ухмылкой.
— О, я уверена, ты гораздо лучше подготовлена к жизни, чем была я, — вставила Мод. — Девушки теперь должны уметь все.
Майкл взглянул на длинные, безупречно наманикюренные ногти Розалинды.
— Это зависит от девушки, — сказал он.
— Вот ваша комната. — Мод открыла дверь в комнату, где стоял шкаф красного дерева, две тумбочки и ветхий зеркальный столик. И еще — старомодная двуспальная кровать.
Розалинда огляделась по сторонам. Она старалась не думать, что ей придется делить ложе с Майклом.
Одна мысль об этом ввергала ее в панику. Как она сможет спать рядом с ним, когда малейшее движение будет означать прикосновение к его коже, к его телу?
— К-какая милая комната, — пролепетала она, избегая смотреть Майклу в глаза.
— Не могу припомнить, когда и кто жил в ней последний раз, — призналась Мод, оглянувшись вокруг. — Надеюсь, вам будет здесь удобно.
— Все будет в порядке, — отрывисто бросил Майкл.
У него, может быть, и будет все в порядке, только не у меня, с грустью подумала Розалинда.
После небольшого чаепития было решено, что гости отправятся спать. По дороге Розалинда страшно нервничала, но не хотела показывать это.
— Если тебя беспокоит, что мы будем спать в одной постели, то не стоит волноваться, — будто прочитав ее мысли, произнес Майкл. — Я способен контролировать себя.
— Что-то не заметила, когда ты целовал меня у калитки, — фыркнула она.
— Мне кажется, тебе это понравилось.
— Вот именно «кажется»! — Розалинда сделала беспечный жест. — Я уверена, что смогу удержаться от соблазна, — категорично заявила она.
Может, это было легко — убедить Майкла, что перспектива оказаться с ним в одной постели оставила ее равнодушной, но убедить себя в том же было невозможно. Предстоящая ночь пугала Розалинду.
Майкл открыл дверь в спальню так вежливо, что она почувствовала в этом скрытое издевательство и, вздернув подбородок, гордо прошествовала в комнату. Если он подозревает, что она не так спокойна, как стремится показать, то он заблуждается!
Кровать вырисовывалась в темноте комнаты. Розалинда сглотнула. Резкий звук, с которым Майкл закрыл дверь, заставил ее сердце подпрыгнуть, а ноги вдруг перестали держать.
К счастью, он этого не заметил.
— О боже, как тут холодно! — пробормотал Майкл, садясь на край постели и стягивая с себя свитер. — Тетя Мод, должно быть, уже привыкла и не замечает холода.
Розалинда, включив свет, открыла чемодан.
— Мод сказала мне, что не верит в центральное отопление, — проговорила она, роясь в чемодане, довольная, что ее голос звучал спокойно.
— Я не думаю, что она верит хоть в одну из современных технологий, — с улыбкой произнес Майкл.
— Куда уж! Ни отопления, ни телевидения, ни посудомоечной машины… и ты видел этот телефон в холле? — Розалинда начала чувствовать себя немного получше. Нервозность испарялась. — Здесь словно в музее.
— Скажи спасибо, что хоть есть электричество, — с иронией продолжал Майкл.
Розалинда встряхнула волосами. Она вся дрожала.
— Интересно, как тут зимой? Ведь сейчас уже весна.
— Может быть, в Лондоне и весна, но до Йоркшира она определенно не добралась. Мод сказала, что пару дней назад шел снег.
— О, чудесно. — Розалинда нащупала ночную сорочку и вытянула ее из чемодана. Это была ее любимая кремовая рубашка из батиста на тоненьких бретельках. В таких только соблазнять! Она пожалела, что, стремясь побыстрее увезти Джейми из Лондона, всерьез не подумала о вещах. Просто запихала те немыслимые вещи, купленные Эммой, и то, что первым попало под руку.
Повернувшись, Розалинда обнаружила, что Майкл уже почти снял рубашку, и вся ее уверенность в обретенном равновесии мгновенно испарилась. Господи, что же со мной происходит? — со страхом спрашивала она себя. Одного взгляда на его широкую смуглую грудь, темные волосы, сбегающие дорожкой по плоскому животу, было достаточно, чтобы почувствовать себя неуклюжей и неопытной школьницей.
Поспешно отведя взгляд, Розалинда запихнула сорочку назад в чемодан и направилась к двери.
— Я… я, пожалуй, пойду посмотрю, как там Джейми, — пробормотала она и выскочила из комнаты.
Ее брат спал, но в комнате было очень холодно. Розалинда вернулась назад, чтобы взять покрывало с кровати для Джейми. Так ему будет теплее.
Укрыв своего маленького брата, она застыла, любуясь им и вспоминая, как боялась за него в Лондоне. Здесь, может, и не так комфортно, зато Джейми в безопасности, и она сделает все что угодно для него. Даже если «все что угодно» означает спать в одной кровати с Майклом.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Майкл был в ванной, когда Розалинда вернулась. Она воспользовалась его отсутствием и переоделась все-таки в ночную сорочку. Было по-прежнему холодно, и она начала подпрыгивать на месте, чтобы согреться.
Он появился, вытирая лицо кончиком полотенца, висящего у него на шее. К этому моменту ее зубы стучали так сильно, что она едва могла говорить. Она была рада, что он решил соблюсти приличия, надев боксерские трусы и серую футболку. Может, если притвориться, что не замечаешь его длинных мускулистых ног, скованность пройдет? — подумала Розалинда по пути в ванную.
Там тоже стоял лютый холод. Она настолько замерзла, что уже вообще ничего не ощущала. Прыгая то на одной ноге, то на другой и стуча зубами, словно кастаньетами, Розалинда захлопнула дверь ванной, выключила свет и побежала через комнату к кровати.
