4
На следующее утро Джульетта пришла в свой кабинет рано, проспав едва ли больше четырёх часов. Около компьютера её ждала посылка — маленький пакет, обёрнутый грубой бумагой и перетянутый двумя белыми пластиковыми стяжками, которыми обычно крепят электропровода. Она улыбнулась при виде этой красноречивой детали и потянулась в карман за своим мультиинструментом[3] . Выбрав самое тонкое шило, она вставила его в застёжку и аккуратно, не повреждая, раскрыла стяжку — кто знает, а вдруг пригодится на будущее. Она помнила, в какие неприятности влипла, будучи «тенью» в Машинном. Её однажды поймали за разрезанием пластиковых стяжек, стягивающих провода на распределительном щите. Уокер, уже тогда бывший старым маразматиком, наорал на неё, мол, «выбрасываешь ценности на ветер!» и показал, как ослабить застёжку, чтобы не повредить стяжку.
Прошли годы, и, став значительно старше, Джульетта передала этот урок другой «тени». Мальчишку звали Скотти, совсем ещё был несмышлёныш. Вот она и просветила его, когда тот сделал ту же беспечную ошибку. Она тогда запугала беднягу до того, что тот побелел, словно гипс, и ещё много месяцев трясся в её обществе. Может быть, именно из-за этого случая она стала уделять мальчику больше внимания, и в конце концов они стали хорошими друзьями. Скотти вырос в умелого молодого мастера. Особенно хорошо он управлялся со всякой электроникой, мог запрограммировать тайминг-чип насоса быстрее, чем Джульетте удавалось вытащить его и вставить обратно.
Джульетта раскрыла вторую стяжку и отложила обе пластиковые полоски в сторону. Пакет, конечно же, был от Скотти. Несколько лет назад его перевербовали в IT, и парень переехал на тридцатые. Он стал «слишком умный для Машинного», как выразился ворчун Нокс. Джульетта представила себе, как молодой компьютерщик готовил для неё содержимое пакета. Запрос, который она вчера послала в Машинное, должно быть, переслали к нему, и он наверняка провозился всю ночь напролёт.
Она начала осторожно разворачивать бумагу — упаковку, наверно, нужно будет вернуть; уж слишком это дорогая вещь, да и не тяжёлая — носильщик много не запросит. Джульетта обратила внимание, что Скотти подвернул края упаковочной бумаги и засунул их друг за дружку, как делают дети, чтобы можно было запечатать записку без дорогих клея или скотча. Она осторожно расправила этот шедевр упаковочного искусства, и наконец пред ней предстала пластиковая коробка — в таких в Машинном хранят всякую железную мелочь.
Джульетта открыла крышку и тотчас поняла, что к посылке приложил руку не один Скотти. На глазах у неё выступили слёзы, когда она учуяла аромат овсяного и кукурузного печенья. Она взяла одно, поднесла к носу и глубоко вдохнула. Может, ей это только кажется, но она могла бы поклясться — от коробки с печеньем исходил еле заметный запах машинного масла. Пахло родным домом…
Джульетта аккуратно сложила упаковочную бумагу и стала выкладывать на неё печенье. Она задумалась, кого угостить. Само собой, Марнса, а ещё Пэм из кафетерия — она так хорошо помогла ей с устройством на новую квартиру. И Алис, молодую секретаршу Дженс, которая уже вторую неделю ходит с красными глазами…
Джульетта вытащила последнее печенье — и вот, наконец, то, за чем она посылала: на дне коробки, затерявшись в крошках, лежало лакомство от Скотти — маленькая флэшка.
Джульетта отставила коробку в сторону. Взяла флэшку, сдула крошки с металлического конца и вставила его в разъём. Она не слишком дружила с компьютерами, но управляться с ними всё же умела: в Машинном на каждом шагу приходилось посылать то запросы, то жалобы, то рапорты, словом, заниматься всякой ерундой. К тому же с помощью компьютеров можно дистанционно управлять насосами и другими приборами: включать-выключать, диагностировать, ну и всё прочее.
Как только на флэшке загорелся огонёк, Джульетта открыла её окошко на экране. Флэшка была под завязку набита папками и файлами. Интересно, бедному Скотти удалось хоть немного поспать этой ночью?
Наверху списка корневых каталогов был помещён файл под названием «Джулс». Она щёлкнула по нему, и на экране появился короткий текст — ясное дело, записка от Скотти (что примечательно — неподписанная):
Джульетта улыбнулась. Ей хотелось протянуть руку и погладить слова, но ведь они не на бумаге, значит, ощущение будет совсем не то… Она закрыла записку и стёрла её, после чего вычистила «корзину». Даже первая буква её имени — слишком много информации.
Отодвинувшись от стола, она всмотрелась во мрак и пустоту кафетерия. Было всего пять утра, так что какое-то время весь верхний этаж будет в её распоряжении. Первым делом Джульетта просмотрела всё дерево каталогов, чтобы составить себе общее представление о данных. Каждая папка была аккуратно помечена датой и временем. Похоже, здесь содержалась вся история работы обоих компьютеров Холстона: каждое нажатие на клавишу каждый день в течение даже чуть больше, чем пяти лет, грамотно организованное в хронологическом порядке. Джульетта была ошеломлена объёмом информации. Да ей не разобраться в этом до скончания века!
Но во всяком случае, они у неё есть — ответы. Где-то здесь, среди всех этих файлов. И непонятно почему, но Джульетты улучшилось настроение от сознания того, что решение загадки Холстона она могла теперь зажать у себя в кулаке.
Она сидела, погружённая в изучение полученных данных, уже пару часов, когда в кафетерий пришли работники — убрать вчерашний мусор и подготовить помещение к завтраку. Самым трудным здесь, на Верхнем ярусе, было привыкнуть к тому, что всё и вся подчинялось строжайшему расписанию. Третьей смены не было. Да и второй, по существу, тоже, если не считать самих кухонных работников. В Глубине, где машины никогда не спят, рабочие тоже практически не спали. Бригады частенько оставались на дополнительные смены, так что Джульетта привыкла довольствоваться малым количеством сна: чтобы восстановить силы, ей хватало всего пары-тройки часов. Секрет заключался в том, чтобы во время работы иногда отключаться на четверть часа, приткнувшись с закрытыми глазами где-нибудь в уголке; этого вполне хватало, чтобы прогнать сонливость. Вот так она и выдерживала эту жизнь.
Теперь же умение высыпаться за короткое время наделило её поистине роскошным даром: в её распоряжении были теперь утра и вечера, когда Джульетта могла заниматься всякими мелочами вдобавок к серьёзным делам. Свободное время давало ей также возможность учиться — учиться выполнять эту проклятую работу, потому что от Марнса, по мере того как он впадал во всё более глубокую депрессию, помощи было мало.
Марнс.
Она взглянула на часы над его столом. Восемь десять. Котлы с горячей овсянкой и кукурузной кашей наполняли кафетерий вкусными запахами. Марнс опаздывал. Джульетта работала с ним меньше недели, но никогда не видела, чтобы он куда-либо когда-либо опаздывал. Эта прореха в привычном ходе дел была как провисший приводной ремень или заедающий поршень. Джульетта выключила монитор и отодвинулась от стола. Кафетерий стал заполняться народом; непрерывно звенели жетоны на еду — их бросали в большое ведро, стоявшее у старого турникета. Джульетта покинула офис, прошла сквозь поток народа, валившего с лестницы. Маленькая девочка, стоявшая в очереди, подёргала мать за комбинезон и показала пальцем на проходящую мимо Джульетту. Мать выбранила дочку за невежливость.
После назначения нового шерифа несколько дней не утихали разговоры: вы слышали, это та самая, что ещё девчонкой ушла в Машинное отделение, а теперь вот — нате вам, явилась обратно, заняла место самого популярного на нашей памяти шерифа. Джульетту коробило от того, как люди таращили на неё
