Финли остался наедине со своими мыслями, но планов на будущее не строил. Он не знал, что будет делать после того, как убьет Джина. Знал только одно: главную свою задачу он выполнит. Закончит то, что начал пятьдесят лет назад.
Вначале он даже не верил, что ему удастся найти Джина Монтроуза. Француз не прятался, он просто уехал за море, в восточные страны, и возвращался лишь ненадолго. Словно Каин бродил он по свету, оставляя после себя хаос и опустошение. То, что он сделал с Финли, он делал и с другими, словно получал удовольствие от того, что губил и совращал людей. Он использовал их, убивая в них все доброе. А потом бросал их и принимался за других.
Но Финли положит этому конец, уничтожит зло, если, конечно, сам не будет убит. А если он выйдет победителем из этой схватки, тогда что?
Кенна Грэм стояла у него перед глазами. Вот она с запрокинутой головой стонет от наслаждения. Вот она сердится на него за то, что он якобы распоряжается ее жизнью. Вот она, понурившись, грустит и плачет. Она его женщина, и он хотел бы оставить ее рядом с собой.
Но что он мог ей предложить? Ах, если бы только он мог дать ей то, что она заслуживала. Если бы только в нем оставалась хоть капля добродетели. Но как мог он предложить ей себя, если был предателем, убийцей и вампиром?
Финли прислушался и вскинул голову.
— Как странно… — сказал кто-то по-французски. — Он исчез словно змея в траве.
— Должно быть, он в Стерлинге, — послышался другой голос, и Финли узнал голос Джина.
— Но ты говорил, что он будет у себя в замке.
Внезапно раздался треск, затем ржание коня и женский смех.
— Прекратите! — крикнула женщина. — Вы ведете себя как маленькие дети. Мне обещали увеселительную прогулку, а я уже умираю от скуки.
— Придержи язык, женщина, — проворчал Джин.
Он приближался, и голос его эхом отражался от скалы. Высунув голову из укрытия, Финли увидел двух коней; на одном ехал Джин, на другом — мужчина и женщина. Ветер на мгновение сменил направление, и Финли уловил запах дыма. Запах пожара. Сердце его болезненно сжалось — он сразу же понял, что это за пожар.
— Мне нужна новая женщина, — пробурчал приятель Джина.
Его дама злобно зашипела, и клыки ее блеснули в лунном свете.
— Чем я тебе не угодила? — спросила она.
— Слишком уж ты покладистая, — ответил мужчина. — Мне нравится запах страха, когда я беру женщину.
Она обрушила на него целую лавину слов на каком-то незнакомом языке, Финли не понял ни единого слова. Но слова мужчины заставили его похолодеть.
— После того как мы убьем шотландца, — со смешком спросил он Джина, — можно мне забрать его девку?
Неужели Кенна окажется в руках этих мерзавцев?!
Финли сжал рукоять меча и стал считать до десяти. Троица приближалась к мосту. Ближе. Еще ближе. Первый конь ступил на мост. Джин.
Но Финли выжидал.
Как только задние копыта коня коснулись моста, Финли выпрямился во весь рост и с леденящим кровь боевым кличем ударил мечом седока на втором коне. Женщина пронзительно закричала, увидев, что голова всадника покатилась по мосту.
Конь захрапел и попятился. Финли ударил его по крупу, и тот понесся прочь, унося визжавшую женщину.
Джин с гневным криком развернул своего скакуна.
— Слезай, — сказал Финли. — Слезай, чтобы сразиться со мной.
— Сумасшедший! Ублюдок! — заорал Джин. — Тебе ведь всего семьдесят лет! Неужто ты уже свихнулся?!
— Слезай с коня и повернись ко мне лицом! — в ярости закричал Финли.
Но Джин в тот же миг натянул поводья, заставив коня попятиться.
— Ты отнял у меня руку, шотландский ублюдок. Не могу представить, отчего ты так на меня зол.
Финли услышал, как лезвие меча прорезало воздух, и вовремя отскочил в сторону.
— Ты убил всех моих сородичей, Джин. Поэтому я убью тебя.
Он занес меч над головой, чувствуя, как руки его наполняются силой. Но вампир соскользнул с коня с противоположной стороны, и Финли отступил, чтобы не убить животное.
— Проклятие… — проворчал он в досаде.
— Твоих сородичей? — с презрительной усмешкой переспросил Джин; он отступал с моста на дорогу. — Они были людьми. Жалкими людишками. Мы пощадили тебя лишь потому, что ты стал одним из нас.
— Ты
— Ты умолял меня об этом, — со смехом ответил Джин.
Финли в ярости стиснул зубы. Да, возможно, он умолял его об этом. Он был тогда слишком молод и хотел власти, женщин и силы.
Финли с воплем занес меч и бросился на врага, которого мечтал убить уже много лет. Мечи противников зазвенели, озаряя ночь искрами.
По-прежнему отступая, Джин с ухмылкой спросил:
— А где девчонка?
Финли вновь занес меч, и снова зазвенели клинки.
— Я чувствую на тебе ее запах, — продолжал француз. — Очень сильный запах. Она где-то здесь. Прячется, верно?
В очередной раз увернувшись от удара, Джин со смехом заявил:
— После того как убью тебя, я найду ее и пересплю с ней.
Нет. Финли вложил в удар всю свою силу, заставив Джина отшатнуться. Но тот снова засмеялся и воскликнул:
— А потом заберу ее с собой! Возможно, я даже обращу ее и буду держать при себе вечно.
Француз рассчитывал на то, что слова его доведут Финли до неистовства, и он не ошибся в своих ожиданиях. С ревом он бросился на Джина как раз в тот момент, когда меч противника внезапно повернулся вверх острием. Финли успел увернуться в последний миг. Правда, острие меча поранило его немного, но рана оказалась несмертельной, лишь слегка остудила его пыл.
Финли развернулся и описал мечом широкую дугу.
— Чтобы гореть тебе в аду! — воскликнул он в тот момент, когда меч его глубоко вошел Джину в горло.
Затем он разрубил его плечо и грудь. Глаза у Джина расширились, и он повалился на землю.
Кенна была спасена. Да, спасена. Поэтому Финли даже забыл о мече, что торчал из его груди. И все же он удивился, когда наконец-то увидел его.
Он велел ей не покидать пещеру. Он заставил ее дать слово. Но она слышала крики, и голосов было множество — так ей, во всяком случае, показалось. Она очень боялась за него, поэтому и выбралась из пещеры. Ей хотелось находиться ближе к нему. Хотелось убедиться, что он жив. И помочь ему, если потребуется.
А сейчас она молча смотрела на него. Смотрела и не могла вымолвить ни слова.
Финли стоял прямо перед ней. Стоял живой над мертвым врагом.
Но тут луна выглянула из-за туч, и она увидела, что Финли в растерянности смотрит… Нет, он смотрел не на нее, а на сверкавший в лунном свете клинок, торчавший из его груди.
Она с пронзительным криком бросилась к Финли. И тотчас же растерянность его сменилась яростью.
— Почему ты… — прохрипел он.
И тут ноги его подкосились, и он рухнул на колени.
