После этого последний холодок недоверия между ангарцами и эдзосцами растаял, и беседа продолжилась обсуждением более важных тем. Естественно разговор пошёл о борьбе с японцами. Кутокерэ, насколько это было возможно, рассказал своим новым друзьям о врагах - самураях клана Мацумаэ, распоряжавшихся землёй айну, как собственной.
- Люди даймё Удзихиро говорили, что земли нашего народа отданы им сёгунатом в полное владение, - с горечью говорил нишпа. - И только они тут хозяева.
- А Хэнауке? - вопросил один из молчавших прежде воинов-эдзосцев.
- Да, нишпа Хэнауке поднял восстание против сисам три лета назад в местности Сэтанаи, но его отряды были разбиты, а нишпа казнили, - печально произнёс Кутокерэ.
- А почему же его разбили? - спросил Сазонов.
- Сисам было больше, - проговорил Кутокерэ. - Что с этим поделаешь?
- А почему ваши люди не могут объединиться и вместе выгнать сисам с острова? - через Нумару спросил Алексей. - Неужели вас всех меньше, чем врагов?
Нишпа не ответил. Сведя густые брови над глазами, он глядел в сторону.
- Понятно, - стал говорить Сазонов. - Пока вы разобщены, враг вас и бьёт по одному.
Они говорили ещё долго, выпив при этом много чашек чая. Воевода пытался донести до нишпа, что только объединённое войско всех родов айну способно противостоять захватчикам. Но даже если айну объединятся, то они в итоге, рано или поздно, потерпят поражение.
- Почему? - недоверчиво вымолвил Кутокерэ.
- Потому что ваш враг это не разрозненные племена, - пояснял Сазонов. - Вы не сможете с ними бороться, поскольку сисам знают, что у них за спиной единая держава.
- Что же делать? - таков был вопрос взволнованного нишпа.
- Вам нужно избрать вожака среди вашего народа. Это первое, а второе - мы вам поможем, обучим ваших воинов огневому бою и дадим сильное оружие и доспехи.
Айну покидали корабль с неохотой, явно желая остаться на нём подольше, но воевода всё же убедил их покинуть борт, щедро одарив заготовленными подарками. Котлы, зеркальца, иголки, ложки, ножи и прочее были приняты с великим почтением, а назавтра нишпа обещал одарить и своих новых друзей. Сошлись на оленине, медвежатине и рыбе, кроме того нишпа вручил гостям расшитые узорами халаты, очень похожие на японские кимоно, сделанные из древесного лыка. В ответ Сазонов преподнёс вождю такие подарки, от которого тот буквально растаял - стальную кирасу со знаком сокола, каску с тем же знаком, саблю - точно такую же, что имел Нумару и длинный кинжал. Кроме того, эдзосец получил медаль 'Союзные Руси Сибирской'. Воевода объяснил, что принятие этого предмета означает дружбу и взаимопомощь. Перед тем, как Кутокерэ спустился в шлюпку, он долго прощался с Сазоновым, даже обнялся с ним, а после весьма учтиво просил его взять с собою одного из его сыновей. Он хотел бы, чтобы его младший сын - Техкантуки, был обучен так же, как и сын Нумару. Алексей пообещал ему это, и вечером этого дня на борт поднялась дюжина человек - семья Техкантуки и несколько воинов. Айну острова Эдзо получили знание того, что у них есть братья, готовые помочь в борьбе с жестокими сисам. Но для этого было необходимо сплотить усилия и действовать слаженно.
- И главное извести о нас как можно больше вождей и глав родов острова, - прощаясь, говорил Сазонов. - Я буду здесь следующим летом.
'В конце концов, ради успешного дипломатического решения можно и слукавить, назвавшись роднёй этих людей. Им приятно, а с нас не убудет', - думал Сазонов вечером следующего дня, когда уже пропали из виду скалистые берега северного Эдзо, растаяв в далёкой дымке. Корабли направились на юго- запад. К южной стороне полуострова Осима, родным местам Кутокерэ - Матомаю. Туда, где в берег клещом уцепились японцы. Откуда они направляют карательные отряды на мятежных айну, считая их своими данниками и рабами. Оттуда же приходят в селенья айну жадные торговцы и жестокие бандиты, прибывающие во множестве из Муцу - провинции на той стороне пролива Цугару.
После рейда к Матомаю флотилия должна будет отправиться к устью реки Туманной, где стоял одноимённый посёлок, в котором требовалось сменить гарнизон. Кроме того, в заливе Посьета следовало устроить пост и организовать поселение, для чего с Амура переселялись несколько поморских семей, дауры и нижнеамурские айну.
К вечеру вторых суток на горизонте появилась искомая земля - южная оконечность полуострова Осима. В отличие от скалистой и негостеприимной северной части острова, здесь наблюдались пологие берега, поросшие густым лесом, подступающим вплотную к воде. В глубине острова темнели сопки, окружённые белым туманом, спускавшимся к морю. Берег казался необитаемым, и даже подойдя ближе, никаких признаков присутствия человека ангарцы не обнаружили. Сын Кутокерэ - Техкантуки, отправив жену и двоих детей в отведённую ему каюту, вместе с пятью воинами практически всё время проводил на палубе 'Забияки'. Было видно, что этот молодой парень буквально очарован кораблём, с которого он теперь наслаждался видом родной земли. Ранее Сазонов пробовал с ним заговаривать, но снова, как и прежде, он многого не понимал в речи эдзосца. Всё же местный диалект языка, отличавшийся, пусть и не столь сильно от сахалинского, был сложноват для ангарца. Но, как сказал Нумару - со временем Алексей научится понимать эдзосцев.
Корабли огибали полуостров, приближаясь к Сангарскому проливу. Ветер усиливался, снова стал накрапывать мелкий дождик. После ужина в семейном кругу, воевода поднялся на мостик.
- В проливе течение в сторону океана около трёх узлов, - проговорил вместо приветствия Сартинов, когда воевода заглянул в рубку. - На якорь буду сейчас вставать, нечего туда лезть, на ночь глядя.
- Твоё дело, ты же капитан, - ответил Сазонов коротко и добавил:
- Я пришёл с тобой поговорить насчёт завтрашнего дня, Андрей.
- Хорошо, я буду у себя, только отдам распоряжения на 'Удалец' и 'Кастрикум'.
После выхода в море капитан первого ранга Сартинов словно преобразился - казалось, даже взгляд и походка стали иными. Человек снова нашёл своё дело, работу по призванию. На речных канонерках такого не было, а вот море дело иное.
Вскоре корабли, приблизившись на некоторое расстояние к берегу, встали на якорь. Спустившись в свою каюту, где его уже ждал товарищ, Андрей выслушал Сазонова. Воевода предлагал назавтра навести самураям шороху, устроив разгром портовых сооружений и утопление всех плавательных средств крупнее лодки.
- Нет, Алексей, - капитан покачал головой, с сожалением посмотрев на друга. - Я думал об этом не один день. Чего ты добьёшься стрельбой сейчас?
- В смысле? Поясни, Андрей, - предложил Сазонов.
- Ну пожжём мы японцев сейчас, а что это даст? Мы же не закрепились тут, а япошки ситуацию прокачают и будут ласковее с верхушкой айнов, будут перетягивать их на свою сторону. Нет, надо по- другому.
- Так что ты предлагаешь? - нахмурился воевода.
- Официально прибыть в Мацумаэ! - встав с места, капитан подошёл к карте, закреплённой на стенке. - Передать даймё через того же Нумару требование освободить остров в течение года. А уж потом и жечь там всё. У нас много гражданских с собой, а через год привезём сильный десант.
Наутро после завтрака и радиообмена с 'Удальцом' и 'Кастрикумом', каперанг Сартинов отдал приказ сниматься с якорей и идти к проливу. Вскоре корабли, используя течение и при попутном ветре, надувавшем паруса, выстроились в кильватерную колонну за 'Забиякой'. На море было лёгкое волнение, водная гладь покрыта барашками, и корабли покачивало. Поначалу покрытое вековым лесом побережье было привычно пустым, первые домишки стали попадаться через несколько часов хода вдоль южной оконечности полуострова. И чем дальше продвигались корабли, тем больше попадалось невзрачных хибар, крытых соломенными вязанками. Встречались и рыбацкие лодки - людишки в них, увидев вдалеке корабли, смешно махали руками и отчаянно гребли к берегу.
Как и все находившиеся на палубе корвета ангарцы, Сазонов был одет в расшитые замысловатым орнаментом халаты айну, подаренные им нипша Кутокерэ. Воевода наблюдал в бинокль за собиравшимися на берегу группами людей, которые показывая на корабли, размахивали руками. Однако вскоре эти люди разбегались в стороны, и более их видно не было. А вскоре там, вдалеке, появилась группа всадников в
