красовался оскаленный дракон - символ правящей династии и открыл полку с чаями.
'...вторая научно-исследовательская станция начала свою работу с нештатной ситуации, заставив этим самым изрядно поволноваться не только сотрудников Института Освоения Луны, но и всех следивших за трансляцией...' - послышался взволнованный и одновременно торжественный голос ведущей программы новостей - Казимир, чья рука застыла у разнокалиберных баночек чая, обернулся к панели. Видеоряд показывал напряжённые лица специалистов Института, следящих за показаниями приборов, а также задымление внутри отсеков лунной станции.
'К этому часу все нарушения работы станции полностью устранены. Работа ведётся в штатном режиме. И у нас на связи заместитель начальника станции... ' - Краснов вновь вернулся к выбору напитка. Ассамский чёрный, гуандунский улун, японский лимонник, формозские сорта, ланкийские, африканские... У Казимира была неплохая коллекция от 'Русской Чайной компании' - крупнейшего продавца чая в мире, подаренная ему на юбилей дорогим тестюшкой. Панель же продолжала вещать:
'Вчера с официальным визитом Русию посетил царь Сиама Наресуан Третий, прибыв во Владивосток на борту флагмана Первой Тихоокеанской эскадры авианосце 'Семён Дежнёв'. В порту монарха встречал глава Уссурийского воеводства Федор Артемьевич Оксеншерна, председатель Совета воеводства Никита Лукич Молленс, командующий Тихоокеанским ВМФ адмирал флота Арсений Янович Новиков и другие официальные лица. По сообщению пресс-секретаря посольства Сиама в Красноярске, визит монарха связан с заключением договора на постройку шести корветов береговой охраны нового типа, а также нескольких эсминцев и десантного корабля для сиамских ВМС. Не исключена и просьба Наресуана Третьего о включении сиамского космонавта в состав одной из лунных научных экспедиций, что, несомненно, ещё больше укрепит связи между нашими странами, заявил сиамский дипломат...'
Казимир с интересом смотрел на экран панели - невысокий, лысеющий сиамец, с лица которого не сходила довольная улыбка, был в центре внимания камеры - и на борту авианосца, и в цеху судоремонтного завода, и на официальном приёме.
- Казик, чай заварился, - сонная Мария в накинутом на голое тело шёлковом халатике, расставив на столе чашки, разлила по ним горячий напиток и кинула в каждую по два кусочка окинавского сахара.
- Ну что, в отпуск в Сиам поедем? - улыбнулась она, садясь за стол.
- Вот ещё, - хмыкнул муж. - договаривались же, в Хибиногорск ещё съездить, на лыжах покататься...
- Да пошутила я, пошутила, - отмахнулась супруга. - Шуток не понимаешь, как всегда! Рассказал бы, коли такой серьёзный, что вы в заповеднике собираетесь делать или снова секретность?
- Да я сам толком не знаю, - пожал плечами Казимир, - верно, в море получим инструкции, когда 'Николая Радека', пришедшего из Краловца, встретим.
- Учёных от мишек охранять? А если... - Мария не успела договорить, когда в прихожей раздалась мягкая мелодия звонка, настроенного на ночной режим. Муж вышел из кухни, направившись к переговорному устройству у двери.
- Да, пять минут, - выслушав говорившего, ответил Краснов, отпустив клавишу переговорника.
Наскоро одевшись, Казимир зашёл в детскую комнату, где спали близнецы. Он погладил их по светлым волосёнкам, тихонько прошептав нежные слова. В коридоре он ещё раз расцеловал жену и, взяв приготовленную с вечера сумку, толкнул входную дверь. На улице Казимир поёжился - из-за крепкого ветра было довольно прохладно, даже зябко. Ожидавший его водитель, молодой лопарь, видимо, совсем недавно уволившийся со срочной службы, вытянулся и приветствовал Краснова:
- Доброй ночи, товарищ капитан!
- Доброй! Ну, поехали, - ответил офицер, укладывая объёмную сумку в багажник.
Сквозь стекло, на котором появились первые капли начавшегося дождя, замелькали тёплые двухэтажные дома из красного кирпича. Минут через десять с высокого холма открылась панорама залитого светом порта, базы отряда береговой охраны и акватории бухты.
На 'Енисее' всё было как обычно - старпом доложил о полной готовности корабля к походу и бою и о штатной работе всех служб и боевых частей, после чего он передал Казимиру два запечатанных конверта. Один из них, согласно надписанным указаниям, был вскрыт Красновым сразу же. В бумаге говорилось о характере задачи, поставленной перед 'Енисеем', по сопровождению и охранению научного судна, о взаимодействии с капитаном 'Николая Радека' и начальником научной части экспедиции. В конце сообщения было написано, что второй конверт разрешается вскрыть только при возникновении чрезвычайной ситуации, либо по особому требованию начальника экспедиции.
Вскоре был отдана команда 'Аврал', а затем, с разрешения капитана, старпом объявил:
- По местам стоять, с якоря сниматься!
Фрегат Краснова встретил 'Николая Радека' в заданной точке. Обменявшись радиоприветствиями, капитаны согласовали свои действия, после чего корабли направились к Южному острову архипелага. Неподалёку от каменистого берега полуострова Утиный первая часть похода была закончена, и теперь, следуя приказам в первом конверте, оставалось ждать раннего утра следующего дня. А пока Казимир был приглашён на обед начальником научной экспедиции с 'Радека'. Но прежде радистом фрегата была получена радиограмма, в которой сообщалось об обнаружении радиолокационной станцией, находящейся на острове Медвежий, двух подлодок, движущихся в направлении к Груманту. Оттуда в воздух было поднято звено бомбардировщиков и самолёт электронной разведки.
- По всей видимости, французы заблудились, - проговорил старпом, ознакомившись с радиограммой. - Шалят они последнее время...
- Так у них выборы скоро, - усмехнулся Краснов. - Всё одно грумантские их найдут и погонят, я командира их авиакрыла хорошо знаю. Упёртый служака, сибиряк, из тех самых, ангарских.
- Лисицын... - кивнул старпом, - видная фамилия. - Отец академик, а он в полярную авиацию подался, не то, что братья, пошедшие по стопам отца в науку.
Через несколько часов катер, спущенный с борта фрегата, отвёз капитана на исследовательское судно. В кают-компании 'Николая Радека' было столь уютно, а пахло так вкусно, что Краснов, едва опустившись в мягкое кресло, согласно расхожей поговорке сразу же почувствовал себя как дома. Несколько минут прошли в непринуждённых разговорах с научными специалистами. А вскоре профессор Краловецкого университета, Павел Русаков на правах принимающей стороны пригласил всех к столу. Подали ароматнейший борщ с ржаными чесночными гренками, на второе - шницель с цветной капустой. После еды настало время кофе и, что естественно, разговоров. До самых главных вопросов дошли нескоро - поначалу поговорили о второй лунной станции, которая, наконец-то, после всех злоключений, была введена в строй и начала работу. Зашёл разговор и об экономическом кризисе в Персии, спровоцированном долгой войной с пуштунскими племенами, и об французских инициативах по объединению Европы.
- Так что же там, в заповеднике такого, что понадобились мы? - Казимир, наконец, задал интересовавший его вопрос, глядя на Русакова.
- Я не имею права рассказывать по существу, но скажу лишь, что возможно, мы станем свидетелями грандиозного природного явления... - Павел посмотрел на настенные часы, висевшие над портретом главы императорского дома Романовых, договорив после недолгой паузы:
- Которое должно произойти через шестнадцать часов и четыре минуты.
- Должно? - переспросил Казимир. - То есть...
- Да, - кивнул профессор, - у нас есть информация о скором природном явлении.
- Ну-у, если бы мы могли предсказать извержение вулкана, например, - пояснил один из помощников Русакова, увидев непонимающее лицо капитана фрегата. - Просто характер явления нам до конца не ясен. Вы сами всё увидите.
- Соответственно, если вы его увидите, то должны вскрыть второй конверт, - добавил профессор.
- А если... - начал было Краснов, но Павел перебил его:
- Никаких если! Вы же военный человек, - Русаков подался вперёд. - Следует просто исполнять инструкции.
- Ясно, - ответил Казимир, подавив в себе чувство недовольства. - Ладно, прошу извинить меня, я возвращаюсь на фрегат. Спасибо за великолепное угощение и приятную компанию.
