— Если бы я мог объяснить, за что люблю мою работу, меня можно было бы причислить к лику святых.
— Если вы считаете, что Би-Би-Си собирается интервьюировать вас на эту тему, то, думаю, нам не стоит беспокоиться.
— Не понимаю, как Сэнди Грант вынес так долго, работая вашим помощником! — угрюмо буркнул Харботл.
— Но он ведь знал, что непременно пойдет на повышение, — с некоторой гордостью заметил Хемингуэй.
— Ваши помощники и впрямь часто уходят на повышение, — с завистью вздохнул инспектор.
— Безусловно, Хорэйс. Веда подать рапорт на их повышение — единственный способ от них избавиться. Пойдемте спать, коллега!
На следующее утро инспектор Харботл отправился в офис к Уоренби, а Хемингуэй зашел в полицейский участок, откуда позвонил в управление, поговорил с главным констеблем и получил краткий отчет сержанта Нарсдейла.
Сержант уже отправил на экспертизу в Лондон гильзу и пулю, отстреленные из ружья Пленмеллера.
— Я не могу сказать с уверенностью, так как у нас нет микроскопа, — начал сержант, — но мне кажется, что я заметил достаточно явную разницу между насечками на гильзах. Есть что-нибудь еще для меня, сэр? — спросил сержант.
— Сержант Карсфорн скоро принесет еще три ствола, а остальные — потом, — ответил Хемингуэй.
Нарсдейл хмуро усмехнулся.
— Обычное дело. К работе нам не привыкать.
— Да вы должны быть просто счастливы. Харботл насчитал тридцать семь ружей.
— С ним можно устроить соревнование, — улыбнулся сержант.
— Вот именно, — согласился Хемингуэй. — А я пока быстренько съезжу за призами.
С этими словами он вышел из участка.
До конторы Сэмпсона Уоренби в Белингэме было не более десяти минут ходьбы — стоило лишь пересечь рыночную площадь и пройти по Ист-стрит, главной торговой улице городка, до пересечения с Саут-стрит, на которой и находился офис адвоката. В участке Хемингуэю предложили сопровождающего, но он отказался.
По рыночной площади сновало огромное количество людей, приехавших в город за покупками из всех близлежащих мест. Среди покупателей Хемингуэй заметил мисс Патердейл, стоящую напротив булочной с большой плетеной корзиной, а еще через пару минут он нос к носу столкнулся с Пленмеллером у центрального входа в банк.
— Какая встреча! Скотленд-ярд собственной персоной! — громко завопил Пленмеллер, заставив всех проходящих мимо с удивлением взглянуть в сторону Хемингуэя. — Неужели старший инспектор тратит свое драгоценное время на прогулку по Белингэму?
— Теперь, надо заметить, мне понятно, почему вас так остерегается сержант Карсфорн. Встречи с вами доставляют не много радости, сэр. Мне кажется, вы забыли дома мегафон, — хмуро проговорил Хемингуэй.
— Ой, как я по этому поводу переживаю, кто бы знал, — издевательски проговорил Гевин и пошел своей дорогой.
Хемингуэй также продолжил свой путь и вскоре оказался в офисе Уоренби на Ист-стрит. Там его встретил клерк и еще кто-то из младшего персонала. С интересом оглядев старшего инспектора, они проводили его в личный кабинет Уоренби. Посыльный, явно впервые увидавший полицейского столь высокого ранга, поспешил ретироваться на почту с какими-то маловажными бумагами.
В кабинете адвоката Хемингуэй застал Хорэйса и управляющего, мистера Купланда, невысокого тщедушного мужичонку с редкими седеющими волосами и взволнованным выражением лица, склонившихся над заваленным папками столом.
— Какой кошмар, какой ужас! — запричитал мистер Купланд, познакомившись со старшим инспектором. — Я уже говорил вашему коллеге, сэр, что просто не знаю, что мне делать. У мистера Уоренби скопилось огромное количество дел, и никто не может сделать это вместо него!
— Боюсь, я не в силах вам помочь в этом плане, — признался Хемингуэй. Тяжелая у вас работенка, а?
— Не то слово, сэр. Работа адская, — вздохнул мистер Купланд. — У нас самый крупный бизнес в городе. Мистер Уоренби совсем недавно собирался взять себе партнера, чтобы справляться со всеми текущими делами. А теперь такое! Не могу поверить, но это факт.
— Для вас эта новость была полной неожиданностью? — спросил Хемингуэй.
— Да, сэр, конечно. Я просто онемел. До сих пор не могу в это поверить. Я продолжаю думать и не могу избавиться от предчувствия, что мистер Уоренби вот-вот войдет, задаст привычные служебные вопросы, но, увы, этого уже никогда не случится!
Он опустил глаза. Мистер Купланд явно находился в полном замешательстве, и по его лицу блуждала потерянная, жалкая улыбка.
— Давно работаете у мистера Уоренби?
— С первого дня открытия его офиса в Белингэме, — ответил мистер Купланд не без гордости в голосе.
— Могли бы вы предположить или знать, что у мистера Уоренби были враги? — спросил Хемингуэй.
— Нет-нет, я бы так не сказал! Но… мистер Уоренби был не из тех, кто посвящает людей в свои дела. Даже в чисто служебных вопросах были аспекты, о которых не ведал никто из сотрудников. Я бы сказал, что он был очень деловым, энергичным человеком, — заметил мистер Купланд.
— Исходя из того, что мне известно, мистер Уоренби был из тех, кто умеет наживать себе врагов.
— Не могу сказать что-либо по поводу его личной жизни, но в профессиональном плане… Да, с этим можно согласиться. Он был очень удачлив и обрел широкую известность, что могло вполне быть поводом для зависти. Что касается его членства в комитете и в различных комитетах — у него всегда имелось свое мнение и свои методы и… может, мне не стоило бы этого говорить, но, возможно, иногда он бывал не очень разборчив в средствах и методах достижения своих целей. Он как-то сказал мне, что вряд ли что-либо ему доставляет большее удовольствие, чем наблюдение за тем, как все пляшут под его дуду, а это, как вы понимаете, не многим понравилось бы. Ко мне лично, да и, пожалуй, ко всем своим сотрудникам он относился исключительно хорошо, но иногда меня удивляло, зачем он с такой доскональностью и скрупулезностью выясняет все до мелочей о людях, с которыми сталкивается. Даже то, на мой взгляд, что никогда не пригодилось бы ему непосредственно для работы. Однажды я спросил его об этом, но он ответил очень неопределенно. В том духе, что никогда не знаешь о том, где найдешь, а где потеряешь.
— А может, он выяснял это с целью дальнейшего шантажа? — прямо спросил Хемингуэй.
— Ну что вы! Конечно, нет! Я никогда не замечал ничего такого, что могло бы меня натолкнуть хоть на минимальное подозрение, что он пытается получше узнать человека с подобной целью. Скорее, он делал это просто ради развлечения. Да это ведь так тривиально, инспектор. Я надеюсь, вы правильно меня поймете. Вряд ли кто-то из нас никогда не делал ничего такого, чего в последствии мы бы стыдились, стань это известно всем. Еще раз повторяю, сэр, что надеюсь на ваше понимание, — с намеком проговорил мистер Купланд.
— Я вас очень хорошо понимаю, — кивнул Хемингуэй. — И все же вы говорите, что были крайне изумлены, когда узнали, что кто-то пристрелил вашего, так сказать, мини-диктатора?
— Да, сэр, конечно. Я был потрясен этим страшным известием. Но боюсь, из моих слов у вас сложилось не совсем Правильное мнение о мистере Уоренби. Я не имел в виду, что он сделал что-либо такое, из-за чего кто-то мог бы решиться на его убийство. Иногда он и правда довольно зло подшучивал над людьми. Такое случалось даже в отношении меня лично, но, поверьте, за этим реально ничего не стояло.
— Понятно, — медленно проговорил Хемингуэй. — Я надеюсь, мистер Купланд, не надо говорить о
