бледнея, а потом спросила сдавленным голосом:
— Он мертв?
— О да! — ответил Стивен.
— Из-за чего он умер?
— Ты выбрала неверное слово: не из-за чего, а из-за кого.
Она посмотрела на него тяжелым, беспокойным взглядом.
— Значит, он убит?
— Колотая рана на спине.
Она передернулась.
— Ужасно! Ужасно!
Наступило молчание, которое нарушил Джозеф.
— Тебе не следует здесь находиться, Паула, — сказал он жалким голосом.
— Почему?
— Оберегает твою девичью невинность, — пояснил Стивен.
— О! — Паула насмешливо дернула плечом. — Что мы будем делать?
— Думаю, надо поставить в известность полицию. Именно это я сейчас и сделаю, — сказал Стивен и направился к двери.
— В канун Рождества! — простонал Джозеф, будто испытывая от этого дополнительные мучения. — О, Паула, Паула!
Она резко повернулась к нему.
— Зачем вы это сказали? Думаете, я имею к этому какое-то отношение?
— Нет, дорогая, нет! — Он был потрясен. — Конечно, не думаю!
— Кто тогда? У вас есть какие-нибудь предположения?
— Я не могу думать, дорогая. Это слишком ужасно! Я попытаюсь осознать это, взять себя в руки…
— Этот дом! Этот порочный, страшный дом! — не выдержала она и пугливо огляделась. — Вы смеялись надо мной, когда я говорила, что в нем все зло!
— Дорогая моя, ты слишком взвинчена, — Джозеф, казалось, был ошеломлен. — Дом не мог убить бедного Ната!
— Это его влияние! Он действовал на нас всех, он внушил одному из нас…
— Тише, Паула, успокойся! — сказал Джозеф. — Ты говоришь глупости! Ну, ну, дитя мое! Уходи отсюда! Тебе не следует здесь находиться. — Он обнял ее и почувствовал, как она напряжена и дрожит.
— Это не один из нас, — с трудом произнесла Паула. — Этого не может быть. Кто-нибудь проник через окно, ограбление, наверное. Дверь была закрыта!
— Паула, дорогая, это Форд тебе сказал?
— Я знаю сама! Я пыталась войти, перед тем как спуститься в гостиную! Он не отвечал на мой стук.
— Паула, почему ты не рассказала об этом нам? — воскликнул он.
— Я не думала, что это важно. Думала, он просто надулся. Мы поссорились. Вы же знаете, каким он был! И потом, я же сказала вам, когда вы попросили меня позвать его.
— Слишком поздно! — трагично сказал Джозеф.
— В любое время было бы поздно. Думаю, когда я стучалась, он был уже мертв.
Джозеф поморщился.
— Паула, дорогая, зачем такой суровый тон?
На ее лице появилось выражение Стивена, когда она ответила:
— Напрасно ждать, что я зарыдаю. Во всяком случае, я говорю честно. Я его не любила. Мне все равно, что он умер. Он был злой и тиран.
Слова Паулы потрясли Джозефа. Казалось, ему было действительно больно. Он забеспокоился.
— Мы не должны впадать в истерику, Паула. Ты сама не знаешь, что говоришь. Нет, нет, твой старый дядя хорошо знает тебя!
Она пожала плечами.
— Ненавижу, когда меня идеализируют.
Джозеф взял ее тонкую руку и погладил ее.
— Спокойно, дорогая, спокойно! Мы не должны терять голову.
Паула поняла его слова в том смысле, что ей не надо терять своей.
— Вы хотите сказать, полиция подумает, что это сделала я из-за нашей с ним ссоры? Хорошо! Пускай!
— Нет, моя дорогая, они не будут подозревать девушку твоего возраста, я уверен в этом. Но не говори плохо о бедном Нате! И потом, Паула! Постарайся убедить Стивена, чтобы он тоже следил за своим языком! Мы все знаем, что его поведение ничего не значит, но другие этого не знают, а он говорит такие вещи… Чтобы произвести впечатление, глупый мальчишка! Но будет ужасно, если он будет говорить все это в присутствии полиции! О, Боже, когда я задумывал этот праздник, я не предполагал, что он так закончится. Я хотел, чтобы все были веселыми и счастливыми!
— Нам лучше спуститься вниз, — резко оборвала она.
Джозеф тяжело вздохнул.
— Наверное, глупо с моей стороны, но я не хочу оставлять его одного.
Выражение лица Паулы говорило о том, что это было действительно очень глупо, поэтому, посмотрев еще раз на тело Натаниеля, Джозеф пошел вместе с ней, печально говоря:
— Последняя разлука в моей жизни! Может быть, она не продлится долго!
Форд стоял у лестницы и шепотом разговаривал с одной из служанок, в которой возбуждение, казалось, пересилило естественное желание разрыдаться, что было типично для женщин такого рода занятий. Увидев Джозефа, она метнулась прочь. Паула вспыхнула и сказала сквозь зубы:
— Уже сплетничают! С этим нам еще предстоит столкнуться!
Джозеф предупреждающе сжал ее руку, велел лакею встать на посту у комнаты Натаниеля и повел свою племянницу вниз.
— Стивен уже объявил всем ужасную новость, — сказал он.
Стивен, действительно, сделал это. Поставив в известность местную полицию, которая находилась на расстоянии пяти миль от дома, он вошел в гостиную, где собрались все остальные, находившиеся в той или иной степени нетерпения и беспокойства, и злобно заявил:
— Напрасно ждать дядю Ната. Как вы, без сомнения, уже догадались, он мертв.
— Мертв? — воскликнула Матильда после минутного озадаченного молчания. — Ты шутишь?
— Нет. Если быть точным, кто-то вонзил ему нож в спину.
Валерия вскрикнула и ухватилась за ближайшую опору, которая оказалась рукой Ройдона. Тот не обратил на это никакого внимания, он стоял и, раскрыв рот, смотрел на Стивена.
Мотисфонт сердито и раздраженно сказал:
— Я не верю! Это одна из твоих неудачных шуток, Стивен, и мне она не нравится!
Руки Мод все еще были сжаты. Полная, маленькая, она сидела неестественно выпрямившись. Ее бледные глаза внимательно изучили Стивена, потом перешли на Мотисфонта, на Ройдона, на Валерию и снова опустились.
— Это правда? — глупо спросила Матильда.
— К несчастью для всех нас.
— Вы хотите сказать, его убили, — сказал Ройдон, слова застревали у него в горле.
— О нет! Я не смогу этого вынести! — воскликнула Валерия. — Это слишком ужасно!
Мотисфонт поднес руку ко рту. Изо всех сил стараясь казаться спокойным, он спросил:
— Кто это сделал?
— Не имею ни малейшего представления, — ответил Стивен. Он взял со стола сигарету и зажег ее. — Интересная задачка, — медленно проговорил он.
