Но внутреннее состояние очень скоро сказалось на внешности Мэндж: она похудела, осунулась, в ее потухшем взгляде было даже что-то болезненное. Каково ей было вести себя нормально, когда внутри все надломилось от воспоминаний о любви Джеймса и осознания его предательства.
В течение дня Мэндж работала, не покладая рук. Она сидела в кабинете, стараясь загрузить себя делами. Но ночи проходили ужасно. Она лежала в кровати без сна и гнала от себя тяжкие мысли о контракте, о последних надеждах. И странно, уже не злилась, потому что ее переполняли воспоминания о сладостных ощущениях той ночи. Мэндж каждой клеточкой чувствовала крепкое тело Джеймса, словно была в его объятиях, каждый поцелуй, каждое прикосновение обжигали ее и наполняли радостью.
А потом она возвращалась к жестокой реальности.
Джеймс, как и обещал, прислал чек. Деньги поступили с его личного счета, и на бланке было написано его рукой: «За оказанные услуги». Мэндж криво усмехнулась и медленно разорвала чек на маленькие кусочки.
На следующий день пришло письмо от Гарри. Мэндж подозревала, что ее ожидает нечто серьезное, раз брат удосужился написать письмо, а не обычную открытку. Но она только обрадовалась, что хоть что- нибудь отвлечет ее от мыслей о Джеймсе, и готова была к любым неожиданностям.
Она взяла письмо с собой на работу. Гарри приготовил настоящий удар. Мэндж прочла письмо три раза, не веря своим глазам, и в отчаянии уронила голову на руки. Вошла Рози с пачкой бумаг.
— Господи, что случилось? — Она обняла Мэндж за плечи. — Джеймс?
Мэндж отрицательно покачала головой. Она выпрямилась и показала письмо.
— Нет. Мелисса беременна, и перспектива стать отцом наконец разбудила в Гарри чувство ответственности. Он решил остаться в Аргентине и открыть там свое дело. Он собирается продать свою половину капитала фирмы, и эти деньги использовать для начала бизнеса. И вот об этом-то, самом важном, он написал в постскриптуме. Это очень в духе моего брата.
— А вы можете отослать ему эту сумму, не разделяя капитала? — спросила Рози, стараясь что-то придумать.
— Никак. Я уже думала об этом. Даже если я продам свой дом, этого не хватит на то, чтобы возместить Гарри его половину. А если мы потеряем капитал, все пропало. Это конец.
Рози забеспокоилась.
— А нельзя попросить Гарри подождать? Сказать, что это сейчас невозможно.
— Это его наследство, — мрачно ответила Мэндж. — Я не имею права отказывать, а кроме того, деньги нужны ему именно сейчас, если он хочет устроить все дела до рождения ребенка.
— И что же делать?
Мэндж пожала плечами.
— Не знаю… Попробую пойти в банк, но вряд ли это поможет. Мне ничего не дадут просто так. Можно попытаться продать долю брата, но кто же в здравом уме будет вкладывать сейчас деньги в строительные компании?
Она могла добавить, что даже если кто-то и решится войти с ней в долю, то очень скоро переменит решение, как только узнает, что Джеймс разрывает контракт. Но Рози не должна была пока знать об этом. Поэтому Мэндж сказала:
— Если мне не удастся где-нибудь достать деньги, причитающиеся Гарри, то, боюсь, придется продать всю фирму.
Только сейчас Мэндж поняла, как много значит для нее фирма. Она приняла на себя всю ответственность за нее во имя отца. Мечты о садоводстве с годами забылись. Она занималась делами фирмы, не жалея себя, и все это время пыталась сохранить ее. Перспективы, связанные с реконструкцией «Грэнтона», изменили всю ситуацию.
Финансовая стабильность могла позволить передать фирму в руки хорошего менеджера, и тогда Мэндж, оставаясь только владельцем, сможет заниматься чем только пожелает. Продажа фирмы означает освобождение от обязанностей. Но одно дело владеть при этом процветающей фирмой, а другое — предать всех, кто был верен ей, всех, кто оставался с ней в трудное время. И если провал дает свободу, кому нужна такая свобода? Свобода без Джеймса. Эта свобода не означает возможности заняться садоводством. Это просто пустая жизнь без него. Фирма — единственное, что у нее осталось. И она не сдастся без борьбы.
10
На следующий день Мэндж надела свой лучший костюм и отправилась к управляющему банком. Он не сказал ей ничего утешительного, как она и ожидала, но любезно согласился дать знать, если кто-нибудь заинтересуется предложением войти в долю со строительной фирмой. На том их встреча и завершилась.
Мэндж ушла в подавленном состоянии. Выходя из банка, она увидела Дика на другой стороне улицы. Мэндж подумала, не поговорить ли с ним? Они не виделись со времени той их злополучной встречи, когда она все ему высказала, и теперь она надеялась, что Дик не держит зла на нее.
Но Дик не заметил Мэндж. Он смотрел в другую сторону и вдруг широко распростер руки. Мэндж повернулась и увидела Энни, летящую к нему на всех парусах. Она была весьма экзотически одета: сзади развевался какой-то разноцветный шлейф, кудряшки колыхались при каждом шаге, и яркие побрякушки на ней звякали на всю улицу. Она бросилась в объятия Дика, и они обменялись долгим, страстным поцелуем прямо посреди тротуара.
Мэндж даже улыбнулась, настолько нелепа была эта сцена. Она пошла своей дорогой. Ясное дело, Дик быстро утешился. Он и Энни, казалось, совсем не подходили друг другу, но если Дик настолько забылся, что стал целоваться на улице, Энни для него то, что надо. Говорят, противоположности притягивают друг друга. Как она и Джеймс. Они такие разные, но в любви это неважно.
Мысль о Джеймсе больно отозвалась в сердце. Усилием воли она заставила себя переключиться на деловые проблемы. Мэндж даже стала говорить сама с собой вслух, рассуждая, что же предпринять. Когда она вошла в контору, Рози быстро бросила телефонную трубку на рычаг. Но Мэндж была настолько занята своими мыслями, что не обратила внимания на виноватое выражение лица своей секретарши.
— Он не очень-то меня обнадежил, — сказала она Рози, когда та спросила о результатах визита к Самуэлю Гордону. — Пообещал оповестить деловых людей, что я ищу партнера. Но тут все стараются продержаться, так же как и мы. Не думаю, чтобы кто-нибудь проявил интерес.
— Как-нибудь все образуется! — ободрила ее Рози.
Мэндж сделала вид, что тоже так думает. Ей и в голову не пришло задуматься, с чего это ее секретарша так оптимистична. Ситуация складывалась абсолютно безрадостная.
Она ошибалась. Два дня спустя позвонил управляющий банком и попросил прийти, так как у него возникло одно предложение. Мэндж не очень-то надеялась на успех. Но, опять надев свой лучший костюм, она отправилась на встречу. К удивлению, управляющий встретил ее с улыбкой на лице и рассыпался в любезностях. Мэндж ничего не понимала: не в его характере проявлять подобное дружелюбие.
— Проходите, проходите, мисс Сэнд, — приговаривал он. — Могу сказать без опасений, что ваша проблема решена.
— Да? — Мэндж не верила своим ушам. — Вы сможете дать мне ссуду?
— Не совсем так. Кое-кто изъявил желание купить половину вашей компании.
Мэндж так и села.
— Кто?
— Боюсь, что не могу вам этого сказать. Запрос пришел от человека, который пожелал остаться неизвестным.
— Но ведь ему все равно рано или поздно придется появиться.
— Не обязательно. Все делается через нас, и мы договорились оформить сделку от лица анонимного клиента, который не собирается принимать активного участия в рутинных делах фирмы. Управление и развитие будут в ваших руках, а покупатель останется вашим номинальным компаньоном.
