плоти, так чтобы возникло живое существо, — на это нужно время. И место. Он назначил ритуал на полночь в Рождество Богородицы. Так вот: ритуал совершен, но он не закончен. Клэр воскреснет в склепе Капулетти, я имею в виду изображение, теперь понимаешь?
— Понимаю что? — требовательно переспросил Алекс.
— Клэр воскреснет из мертвых на вилле Диодати, — сказал Сид. — Возможно, она воскресает прямо сейчас.
Глава 23
Пока Алекс мчался к вилле Диодати, начался проливной дождь. В шлеме даже рев мотора «Ниндзя» казался ему далеким. Алекс снова включил гарнитуру:
— Сангстер, это Алекс. Сангстер!
Включилась голосовая почта. Проклятье! Ну, конечно, ведь Полидориум считает, что работа уже закончена. Небо разорвали вспышки молний.
Алекс оставил мотоцикл под деревом, задержавшись на минуту, чтобы забрать из-под седла все, что ему могло понадобиться. Он обнаружил там лук Полидори и широкий браслет с серебряными ножами. Алекс добрался до подвального окна и осторожно открыл его.
На мгновение Алекс засомневался в правильности того, что делает — он стоял, склонившись к подвальному окну, и всматривался внутрь, а дождь барабанил по его плечам. Но только на мгновение. «Смотри внутрь». Он так же отчетливо слышал этот голос, как и понимал, что минуту назад пал духом совершенно безосновательно.
Сангстер сказал, его отец не в курсе того, что творится на озере Женева. Значит, это судьба. Само имя определило его присутствие здесь.
Алекс спрыгнул на пол и дал глазам привыкнуть к темноте, разбавляемой лишь мутным светом, льющимся в подвальное окошко. На секунду его сердце бешено застучало — он увидел в углу высокую худую фигуру. Он присел на корточки и почувствовал себя дураком. Это были грабли.
«Прибереги свои сверхспособности для настоящих монстров, Алекс».
Это была круглая подвальная комната в задней части дома, и скоро Алекс понял, что ее использовали в основном для хранения садового инвентаря — он разглядел тачку, какие-то мешки с мусором, лопаты, грабли и много чего еще.
Он вышел из комнаты в подвальный коридор, куда свет почти не пробивался. На другом конце коридора Алекс заметил смутное красное свечение и странные тени на полу.
Вдалеке слышался ровный глубокий голос:
Алекс добрался до конца коридора и медленно огляделся. Здесь был просторный зал с картинами и росписями на стенах.
Одна из росписей занимала целую стену в конце коридора: Ромео и Джульетта лежали в объятьях друг друга у входа в склеп Капулетти, и лилии обвивали их ноги. Только дверь в склеп была настоящей. Из-под этой двери и пробивалось в коридор красное свечение.
Мелодичный голос продолжал:
Перед дверью вся уверенность Алекса улетучилась. Постоянные помехи в голове и запах разложения подавляли его волю; он отступил назад и уперся спиной в стену. Он глотал воздух, не в силах сделать вдох.
«Мир не замедлит движение, а вот твое сознание может. Задавай вопросы».
«Что происходит?»
«Что бы это ни было, оно происходит по ту сторону двери».
«Что-то очень жуткое и темное».
«Что у тебя есть?»
«У меня есть я сам, мой ум и мой лук».
«Ты можешь повернуть обратно?»
«Да».
«Ты этого хочешь?»
«Совершенно точно — нет».
«Тогда вперед!»
Через секунду Алекс уже был у двери в нарисованную гробницу; у нее не было ручки, как у обычной кухонной двери, так что он просто толкнул ее.
Он просунул в дверь плечо и скрестил на груди руки, словно обнимая себя и стараясь защититься от запаха, ударившего ему в нос. Внутри, у дальней стены, он увидел два силуэта. Эти двое были погружены в какое-то страшное и таинственное действо.
В кругу, очерченном сверкающей кровью, которая светилась сама по себе лишь потому, что это была кровь вампира, стоял кто-то коленопреклоненный и пил из большого кубка с такими широкими краями, что Алекс сперва принял его за птичью поилку. На коленопреклоненной фигуре был саван и вуаль. У лица под вуалью не было глаз. Кожи тоже не было. Под вуалью был череп. Леди с черепом, мелькнуло в голове у Алекса, пока череп склонялся над кубком и пил из него кровь.
Вторая фигура была высокой, с ледяными ногами-копытами, в красных одеждах, длинные волосы сейчас были откинуты назад, а рука лежала на плече женщины в вуали. «Айсмейкер». Максимум, с чем у Алекса ассоциировалась эта сцена: ребенка на кухне заставляют пить молоко.
— Моя кровь, моя божественная кровь, моя плоть, — шептал глава клана, — прими их, моя возлюбленная Клэр, прими и последуй за мной.
Алекса трясло. Он вынул лук, неловкое движение, шорох — и Айсмейкер заметил его.
Клэр, новообращенная, подняла голову. На скелетоподобном лице под вуалью сверкала кровь Айсмейкера. Алекс выстрелил. Стрела попала скелету в грудь, опрокинув его на спину.
Айсмейкер в ужасе смотрел на упавшую Клэр. Он развернулся к Алексу, обнажив клыки. Алекс снова выстрелил: Айсмейкер выбросил вперед руку — с пальцев сорвалась ледяная стрела, ударила Алекса в запястье, и он выронил лук.
Лорд бросился вперед и через мгновение схватил Алекса, как щенка. Вот он уже тащил мальчика за собой, волоча по полу. Кожа на шее Алекса натянулась — Айсмейкер впился в нее когтями.
— Думаешь, это твое предназначение?
Алекс пытался вывернуться из стальной хватки. Когти причиняли острую, практически нестерпимую боль.
— Что ты явился на землю ради того, чтобы изводить меня?
Его голос звучал странно, как будто бурлила вода, перемешанная с осколками льда.
Алекс с трудом втянул воздух — мешали сдавившие горло когти — и сказал:
— Ты сам себя изводишь. Ты сам навлек на себя проклятье.
