6
Стив и Барри Каприо ждали бок о бок в дверях «Хейз-Бикфорда» напротив «Хвоста омара» на Бойлстон-стрит.
— Говорю тебе, — сказал Барри, — я б чувака не узнал.
— Джеки говорил, — ответил Стив. — Он похудел и думает, что у него парик или как-то. А кроме того, он сейчас это… вроде как франт, только сам еще не привык.
— Должно быть, хрустики завелись или что-то, — сказал Барри.
— Может, и нет, — ответил Стив. — Джеки, во всяком случае, так не считает. Он думает, чувак ни с того ни с сего стал вдруг просто спускать доллар-другой время от времени. «Может, развод для него закончился удачнее, чем рассчитывал» — вот как Джеки считает. А раньше был прижимистый хуила, каких мало.
— Ебать-копать, — сказал Барри, — а как иначе-то? За телками так бегать все время. Он сколько раз женат был, девять?
— Диллон думает, три, — ответил Стив. — Сам там был. Бля, Диллон говенно выглядит.
— Нормально все с Диллоном будет, — сказал Барри. — Такие мудаки вообще не помирают. Ты в глаза ему смотрел?
— Да не особо, — ответил Стив.
— Я таких ни у кого не видел, — сказал Барри. — Ни у кого — пока не ебанешь по ним. Я когда чувака увидел впервые, подумал сразу: сейчас копыта отбросит. А не отбрасывает. Он всегда так выглядит. Дурные глаза у него. Умрет он.
— Мы все умрем, — сказал Стив. — И Трэттмен умрет.
— Ну, — кивнул Барри. — Но не сегодня, да, Стив?
— Никаких наколок у меня нет, — ответил Стив. — Мне дело сделать надо.
— Ты мне это брось, — сказал Барри. — Я на такое не подписывался. Ты мне одно скажи, что Трэттмену сегодня уснуть не придется.
— Не из-за нас, — ответил Стив.
— Меня устраивает, — сказал Барри.
— Он не помолился или еще чего-то, — сказал Стив. — Я-то тут что могу? Но сегодня мы не по той части.
— Ладно, — сказал Барри. — Я просто убедиться.
— Я и говорю, — сказал Стив. — И только.
— Потому что Марки мне всегда нравился, — сказал Барри.
— Он всем нравился, — сказал Стив. — А тебе — тебе, наверно, блондинка просто нравилась.
— Какая блондинка? — спросил Барри.
— Да ладно тебе, — сказал Стив. — Та, что у него раньше была в «Час пятнадцати», помнишь?
— Там расклад совсем другой был, — сказал Барри.
— Который он сам же себе и обосрал, — сказал Стив.
— Нам еще повезло, что нас тогда там не было, — сказал Барри. — Мне б там очень не хотелось оказаться.
— Ох же ж блин, — сказал Стив. — Ты иногда, блядь, такой тупой, что даже по-человечески, блядь, не понимаешь, а?
— Почему это? — спросил Барри. — Катран дернули. Если б мы там были, либо нам бы пришлось как-то разруливать это дело, либо мы б сами в говне были по шею, если б не разрулили.
— А почему, нахуй, ты думаешь, он нас туда не взял? — спросил Стив.
— Так и я про то же, — сказал Барри. — Прилично поступил. Знал — что-то будет, нас не припрягал.
— Тупой ты, блядь, говнюк, — сказал Стив. — Надо будет с ма поговорить. Теперь-то я точно знаю, она с молочником поеблась. Или с конем молочника. Тупее тебя, нахуй, говнюка на всем, блядь, белом свете не найдешь. Мне за тебя аж неудобняк, понимаешь? Безмозглый, блядь, макаронник.
— Но не припряг же, — сказал Барри.
— Тебе каску носить надо, Барри, — сказал Стив. — Я серьезно. По-моему, тебя слишком часто по башке лупили. Знаешь, почему он нас не припряг?
— Потому что чувак порядочный, — сказал Барри.
— Потому что он нам башлять не хотел, — сказал Стив. — Если б мы там были, а не в курсах, у него была б засада. А он напрягов никаких не хотел. Он знаков хотел. И знаками с нами делиться ему не в жилу. Вот и сказал, чтоб мы туда и носа не совали. Он не порядочный. Он просто жмот. Дешевка, как и все прочие. Тупой ты урод.
— Мне он все равно нравился, — сказал Барри.
— Тебе нравилась блондинка, — сказал Стив. — Ладно уже, Барри.
— Он на той девке был женат, — сказал Барри.
— Джеки говорит, вряд ли, — сказал Стив. — Диллон тоже. Она просто рядом крутилась.
— Хорошая девчонка была, — сказал Барри. — Мне она точно нравилась.
— Жопа у нее симпотная, это да, — сказал Стив. — Ты только про нее и думаешь — про здоровую симпотную жопу.
— Это правда, — сказал Барри. — Но все равно девка хорошая. И вымя ничего. И поговорить с ней было приятно.
— Ну да, — сказал Стив, — точно. Поговорить. Помнишь, как-то вечером она в узких розовых брючках выступила?
— Ага, — сказал Барри.
— Не помнишь ты, — сказал Стив. — Все равно, я такого здоровенного розового ничего больше не видал никогда.
— Она приятная девка была, — сказал Барри.
— Ты бы потише, — посоветовал Стив. — Как-нибудь вечером набухаюсь и звякну Джинни, скажу, ты за чужими юбками все время бегаешь.
— Стив, — сказал Барри. — Знаешь, ты…
— Знаю, — ответил Стив.
— Лучше Джинни у меня никого не было, — сказал Барри. — Я знаю, ты мне всегда говоришь, я тупой говнюк. Ладно, я тупой говнюк. Но я кой-чего соображаю. Сколько раз с этой девчонкой — не сосчитать. Можешь сколько угодно дурака валять. Мне наплевать, что ты мой брат. Знаешь что? Я вечером домой приду, не важно, во сколько, скорей всего — поздно, а Джинни меня ждет. Пивка выпьем, поговорим. Кто на Джинни наедет — ну, я, может, и не в той форме немного. Но лучше никому ей не звонить, чтоб она чего-то там себе подумала, или еще как-то, а особенно если это неправда.
— Ох, да ради бога, — сказал Стив. — Я тебе вешаю просто.
— Про такое не надо, — сказал Барри. — Джинни — Джинни для меня святое.
— Ага, ага, — сказал Стив.
— Я серьезно, — сказал Барри. — Вы, ребята, можете себе там что угодно думать. А я нет. Про нас с Джинни.
— Ты хочешь мне сказать, — сказал Стив, — что эта розовая телка Трэттмена — ты ее не выеб?
— Не, — ответил Барри. — Говорю ж тебе, она за ним тогда замужем была. А чужих жен ебать не годится. Я б не стал.
— Джеки так не считает, — сказал Стив.
— Джеки ни шиша не знает, вот что Джеки, — ответил Барри. — Она мне сама говорила.
— А ты спрашивал, — сказал Стив.
— Я не спрашивал, замужем она или нет, — ответил Барри.
— Барри, — сказал Стив. — Мне за тебя стыдно. Родной брат, а просишь у чужой телки поебаться.
— Я не просил, — ответил Барри.
