Вернувшись в свою квартиру, Габриель налила себе виски и сердито принялась ходить из угла в угол.
— Этот человек — самое отвратительное существо, которое я когда-либо встречала в жизни. В нем все, что я ненавижу. Тебе обязательно иметь с ним дело?
— Боюсь, что да, но забудь о нем, — ответил Монтера. Он достал из кармана маленький пакетик. — После того, как мы расстались сегодня днем, я взял такси и поехал по магазинам.
На элегантной упаковке было написано: «Картье». Она развернула ее и увидела бархатную коробочку. Внутри лежало красивое золотое кольцо. Вернее, три кольца, спаянные в одно, сделанные из золота разных оттенков.
— Это называется русское обручальное кольцо, — сказал он. — Обычно его носят на мизинце левой руки.
— Я знаю.
— Размер пришлось выбирать наугад. Если не подойдет, просто зайди к Картье, когда тебе удобно, и спроси мосье Брессона. Он подберет тебе нужный размер. Могу я надеть его?
Она протянула руку, и Монтера надел кольцо ей на палец.
— Кажется, немного великовато, — огорченно сказал он.
Габриель покачала головой.
— Нет. Подходит отлично.
— Это знак… — Он помолчал, потом криво усмехнулся. — Такой момент — и я не могу найти слов.
— Рауль, — тихо сказала она, — я хочу попросить тебя о чем-то.
— Для тебя — все, что хочешь.
— Пойди погуляй. Мне нужно немного побыть одной.
— Прости, — грустно произнес он. — Пойду к себе. Может, мы еще увидимся утром, прежде чем я улечу.
— Нет-нет! — испуганно воскликнула она. — Я хочу, чтобы ты вернулся!
— Конечно, любовь моя. — Он поцеловал ее. — Я приду через полчаса.
Оставшись одна, Габриель подошла к телефону и набрала номер.
— Это Габриель, — сказала она, когда Вильерс взял трубку.
— Какие новости?
Она глубоко вздохнула.
— Доннер был с нами сегодня вечером. Я слышала, как он сказал Раулю, что акция состоится в субботу, а завтра утром они вылетают в Ланей. Не знаю, где это.
— В Бретани. Сходится с тем, что мы уже знаем.
— Он предложил и мне лететь с ними. Он снял особняк, который называется Мезон-Блан.
— Ты согласилась?
— Я хочу выйти из игры, Тони. Я больше не могу.
— Я знаю, что тебе трудно. Но это нужно сделать. Я знаю твои чувства к Монтере. Он хороший человек, и я им восхищаюсь, но он враг, Габриель, а мы сейчас не говорим о личных чувствах. Нельзя допустить, чтобы они получили «Экзосеты».
— Все равно, я не хочу больше в этом участвовать.
— Ну ладно. Я не могу тебя заставлять. Постараюсь управиться сам. Но тебе придется объясняться с Фергюсоном. Позвони мне утром, если передумаешь.
Он положил трубку, но тут же поднял ее снова и набрал номер квартиры на Кавендиш-сквер в Лондоне. Ему ответил Гарри Фокс.
— Неважные новости, Гарри, — сказал Вильерс. — Я только что говорил с Габриель. Она чувствует, что больше не может. Она хочет выйти из игры.
— Ладно, — ответил Фокс. — Оставь это нам.
Габриель налила себе еще виски и выпила, чтобы успокоить нервы. Она должна сделать это.
Она села и набрала номер Фергюсона в Лондоне. Он ответил почти моментально.
— Фергюсон.
— Габриель.
Его голос сразу потеплел.
— Девочка моя, где вы были? Я несколько раз пытался дозвониться до вас, но никто не отвечал.
— Мы ходили ужинать.
Он немного помолчал. Пауза показалась ей невыносимой.
— Мне тяжело говорить, — наконец произнес Фергюсон. — Мы хотели связаться с вашей матерью и отчимом, но они, кажется, путешествуют на яхте где-то в Греции.
Слова Фергюсона могли означать только одно.
— Ричард? — прошептала она.
— Да. Мне очень жаль, что приходится сообщать такую новость. Он пропал без вести, выполняя боевую задачу недалеко от Порт-Стэнли. Считают, что он погиб.
— Боже!
Фергюсон продолжал что-то говорить, но она не слышала. Она вспоминала, как близки были они с Ричардом в детстве. Мать и отчим много путешествовали, и они часто оставались вдвоем. Многочисленные воспитатели и слуги не могли заменить им друг друга. А когда Ричард начал встречаться с девушками, Габриель давала ему советы. Она не могла поверить, что никогда больше не увидит его.
— Я понимаю, как вам тяжело сейчас, — говорил Фергюсон. — При сложившихся обстоятельствах, наверное, лучше вывести вас из операции.
— Нет, — устало ответила она. — Не стоит. Не сейчас. Спасибо и спокойной ночи, бригадир.
Она сидела, как во сне, глядя на телефон невидящим взглядом. Потом взяла трубку и позвонила Вильерсу.
— Я передумала, Тони. Завтра я лечу с Раулем и Доннером в Ланей. Но я не могу тебе сказать, где там находится этот дом, который снял Доннер.
— Не волнуйся, найдем. Мы с Харви поедем туда на машине сегодня же… Что-то случилось? — спросил он после некоторого колебания. — Почему ты передумала?
— Ричарда больше нет, — ответила она. — Погиб при выполнении задания. Слишком много убитых уже. Ты прав, Тони, надо остановить эту бойню, любой ценой.
— О Господи, — пробормотал Вильерс.
Она положила трубку.
— Необыкновенная девушка, — вздохнул Фергюсон.
— Она не выходит? — поинтересовался Фокс.
— Нет.
— Как она восприняла это?
— Черт побери, откуда я знаю, Гарри? Самое важное сейчас — сколько она может продержаться.
Когда Монтера подошел к двери в квартиру Габриель, она была слегка приоткрыта, как будто там ждали его возвращения. Он вошел.
— Габриель?
— Я здесь.
Она лежала на кровати в темноте. Он потянулся к выключателю, но она быстро сказала:
— Не надо, Рауль, не включай свет.
Он сел на край кровати.
— Если ты неважно себя чувствуешь, я могу уйти. Только скажи. Я не обижусь.
— Нет. — Она потянулась к нему. — Не уходи. Я хочу, чтобы ты остался со мной.
Он разделся, бросил одежду на стул и лег рядом с ней. Она обняла его, и вдруг, словно прорвало
