М.Х. Очень интересная проблема! Я уже однажды писал, что Российское государство со времен татаро-монгольского нашествия, а точнее — еще раньше, с момента начала «похода на восток», выступает по отношению к населению как оккупант к покоренному народу. Не ощущая ответственности, не нуждаясь в общественном договоре, собирая не налоги, а дань, за которую не считает нужным отчитываться. В общем, господствует, а не служит. К этому есть ряд исторических причин.
Те местности, где этих причин было меньше, более «внутренне демократичны». В основном речь идет о Северо-Западной Руси (Литовско-Русском княжестве). В остальных регионах — увы. И только сейчас, по мере расширения процессов глобальной интеграции, ситуация начинает медленно меняться. Конечно, не ощущая власть как «свою», люди старались всячески уклониться от гнета и поборов. Власть же, со своей стороны, последовательно ограничивала возможности населения по самоорганизации. Результат — народ внешне смирился, привык, демонстрируя покорность, держать дулю в кармане. И здесь мы с Вами понимаем ситуацию одинаково. Однако, находясь в крайне тяжелых природно-климатических условиях, под давлением внешних сил (агрессоров), не имея форм самоорганизации, российский народ привык обращаться за помощью к той самой власти, которую «своей» не считает! Возник определенный вид «стокгольмского синдрома» между захватчиком и заложником. Несомненно, в современном мире необходим и возможен переход от «оккупационного» типа взаимоотношений к нормальному, основанному на общественном договоре. Но «коллективное бессознательное» очень инерционно. Если мы разрушим отношение к государству как к «высшей силе», не успев создать и закрепить в сознании людей веру в демократические институты, мы получим русский бунт, «бессмысленный и беспощадный». Может быть, не в крайних его формах, а может, и в крайних. Поэтому я убежден: задача, стоящая перед сегодняшней властью и демократическим сообществом, крайне сложна: вырастить демократические институты и веру в них, не разрушая изначально веру в государство как в «высшую силу». Из-за этого куча проблем и постоянное откатывание назад. Можно попробовать действовать «очертя голову», но тут есть большой риск развала страны. Однако парадокс действительно существует: каждый чиновник в отдельности доверия не вызывает, а государство в целом — сакральный символ.
Г.Ч. Спасибо за ответы. Тут есть, над чем подумать и о чем доспорить. У нас в стране немало писателей и деятелей культуры, которые хотят Вас поддержать и для кого важно знать Ваше мнение. Уверен, что они продолжат этот диалог и будут вести его до тех пор, пока все мы, гражданское общество, не добьемся Вашего освобождения. Выдержки Вам и здоровья.
Наш Грамши и его тюремщики
«Тюремные тетради» Антонио Грамши — лидера итальянских коммунистов, погибшего в фашистских застенках (он провел в тюрьме девять лет и умер через три дня после выхода на волю), — стали классикой европейской политической мысли. Не дай Бог Михаилу Борисовичу Ходорковскому такой же судьбы. Будем надеяться на его скорейшее освобождение и возможность очной дискуссии с ним.
Что касается его статьи «Левый поворот», то при субъективности отдельных исторических оценок автора, ее основной тезис абсолютно бесспорен. Путинский авторитарный режим, ведущий Россию к кризису и деградации, является естественным и органичным продолжением режима ельцинского. Позволю себе напомнить, что еще в январе 2000 года я опубликовал статью «Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России» (см. далее).
Мне очень приятно, что Михаил Борисович пришел к тем же выводам. Впрочем, пришел он к ним и начал свой левый поворот гораздо раньше. Он и в тюрьме оказался не потому, что был частью порочной системы, а потому, что захотел с ней порвать и, что еще страшнее для власти, захотел ее изменить. Его выступление о коррупции в высших эшелонах власти на роковой для него встрече в Кремле стало первым шагом Ходорковского-политика.
Его новая статья вызвала ярость одновременно и Кремля (перевод в камеру с одиннадцатью уголовниками), и праволиберальных публицистов, близких к СПС. Целым залпом золотых перьев обрушилась на политического узника либеральная интеллигенция, не стесняясь ни личных нападок и издевок, ни аргументов «сам дурак». Видимо, задел за что-то очень живое.
Особенно огорчительно присутствие в этой стае такого яркого и талантливого человека, как Леонид Радзиховский, который успел отметиться дважды. Сначала в «Независимой газете» (для своих), а потом еще и в «Российской» (для начальства).
Впрочем, это не первое грехопадение Л. Радзиховского в объятья Власти. Помнится, и после «Норд- Оста», и после Беслана он разражался истерическими статьями, требуя военно-полевых судов и смертной казни. Понимаю, конечно, что, как разъяснил когда-то другой классик, Михаил Шолохов, пишет Радзиховский не по указке администрации президента, а по указке собственного сердца.
И действительно ведь по указке горячего сердца. В своей страстной апологии «просвещенного авторитаризма» он выбалтывает столько, что его в администрации по умной головке не погладят: «Элиты боялись народа, старались править через его голову. Ситуация не изменилась и сегодня. Демократии нет, большинство власти не имеет. Правящие элиты пошли на блеф. Подыгрывали народу на словах, а в настоящей жизни, где власть, собственность, деньги, элиты делают все по-прежнему. Этот блеф и стал основным содержанием проекта «Путин-2000». Авторитарного проекта, который явился прямым логическим продолжением и следствием «Ельцин-1996»… Да, этому пути противостоит большинство населения. Ну и что? Большинство не критерий ни справедливости, ни разума, ни правды».
Браво, Радзиховский! Впервые Власть устами талантливейшего политического поэта своей эпохи говорит со своими подданными так откровенно и так бесстыдно. Быдло не может быть критерием ни справедливости, ни разума, ни правды. «Только жестокий и доводящий до отчаяния путь в стиле капитализма XIX века, в сочетании не с демократией, а с просвещенным авторитаризмом, является шансом России».
Откуда у наших правых либералов такая приверженность к социальному садизму, такое высокомерное презрение к собственному народу? И где они лично «дошли до отчаяния» — бесконечно «перепиливая» нефтегазовые активы, в своих дворцах на Рублевско-Успенском, в Куршевеле, в vip-ложе Абрамовича? Откуда такая убогость мысли — решать задачу прорыва в постиндустриальное общество методами капитализма XIX века? Да прошли мы уже этот «жестокий и доводящий до отчаяния путь» в середине XX века во главе с «просвещенным авторитарием» тов. И.В. Сталиным. С невосполнимыми жертвами, но с определенным результатом — индустриальная модернизация страны.
Постиндустриальная модернизация требует максимальной свободы, максимального сбережения человеческого капитала. Восторженно воспеваемые Л. Радзихов-ским такие важнейшие преимущества России, как «антисоциальность, огромный разрыв между 10 % самых бедных и самых богатых, более грубые формы эксплуатации», — это движение в никуда, к демодернизации страны, к социальной и геополитической катастрофе.
Если этого еще не поняли либеральные певцы «авторитарной модернизации» и «суверенной демократии», то те, кто наверху, уже почувствовали, что «под ними хаос шевелится». Лейтмотив всех последних открытых и закрытых докладов и записок сурковых, Медведевых, коза-ков — «Россия на грани распада, немедленно сплачивайтесь вокруг нас». Они сами уже вынесли самый беспощадный приговор и собственному режиму, и насквозь лживой философии «просвещенного авторитаризма».
М. Ходорковский не сказал о них ничего нового. По существу он повторил оценку ельцинского- путинского режима, которую давала партия «Яблоко» все двенадцать лет, со дня своего основания. И, что еще важнее, предлагала альтернативу— подлинно демократическую и либеральную платформу, а не вечный выбор «наименьшего зла». И боролась за нее и в 1996 и в 1999 годах. И поэтому «Яблоко» всегда шельмовалось властью и обслуживающей ее праволиберальной прессой. Сегодня, когда всем ясно, что «Яблоко» было право, а «правые» оказались банкротами, способными лишь лизать задницу Путина и
