— Я так рада, что ты приехала ко мне погостить! Ты голодна? Я распорядилась, чтобы в семь подали легкий ужин.
— Прекрасно, я перед отъездом из дома пила чай, и сейчас мне совсем не хочется есть.
— Вот и отлично, я прикажу подать ужин в мою комнату. Ты представить себе не можешь, с каким нетерпением я тебя ждала! Но я вынуждена предупредить: мы должны соблюдать одно условие.
Шарлотта с удивлением посмотрела на кузину:
— Какое условие?
— Мы можем обсуждать одежду, шляпы, перчатки, украшения, обувь, кареты, лошадей, балы, всевозможные блюда, дам, которых мы любим и которых не жалуем, званые вечера, на которых недавно танцевали, — ответила София. — Одним словом, все, что угодно… кроме мужчин. О них ни слова!
Это условие, казалось, не смутило Шарлотту, а, напротив, вызвало у нее чувство облегчения.
— Думаю, я смогу соблюсти это условие.
— Вот и отлично!
София тронула Шарлотту за локоть.
— Пойдем я покажу тебе платье, которое недавно купила. Оно украшено русскими кружевами. Это восхитительная вещь, вот увидишь! О, а еще у меня есть для тебя подарок — платье из розового шелка, украшенное красными розами.
— Подарок? Но я не могу принять такой дорогой…
— Можешь, можешь, — перебила ее София. — Я купила его в прошлом месяце, хотя заранее знала, что платье не для меня. А выбрасывать хорошие вещи я не люблю.
Продолжая болтать, кузины поднялись в комнату Софии и стали обсуждать наряды. За этим увлекательным занятием они провели несколько восхитительных часов. Разговор шел о моде, о самых примечательных фасонах этого сезона, о дамах с дурным вкусом.
Около семи в дверь постучал дворецкий, и кузинам подали ужин.
Через полчаса, встав из-за стола, София и Шарлотта перешли к камину, чтобы выпить чаю. София от души радовалась тому, что можно не говорить о муже, об этом грубом, упрямом, безумном человеке, который из-за своей непомерной гордыни разрушил их отношения. Сейчас она испытывала к нему только жалость. Во всяком случае, София убеждала себя в этом.
Она открыла было рот, чтобы поделиться своими мыслями с Шарлоттой, но вовремя вспомнила об уговоре.
Заметив, что София изменилась в лице, Шарлотта замерла с чашкой в руке.
— Что такое? — спросила она.
— Да так, ничего. Вот только… Впрочем, нет, ничего.
Шарлотта хотела что-то возразить, но, видимо, передумала. Она поднесла чашку к губам и сделала глоток.
В комнате воцарилась тишина. София решила, что ей нужно как можно меньше думать о Максе. Однако мысли о нем не покидали ее. И это после двенадцати лет отчаянной борьбы с воспоминаниями о нескольких месяцах счастья!
Удивительно, какими яркими и живыми были эти воспоминания! София забыла, из каких цветов был ее свадебный букет, какую фразу сказал Макс, делая ей предложение, но перед ее глазами всегда четко стоял его образ. Вот и сейчас она как будто воочию видела каштановые волосы Макса, ярко блестевшие на солнце во время совместной прогулки верхом по парку, его красивую голову. А главное, она помнила, как хорошо им было вместе.
Она вздохнула и взглянула на Шарлотту. Кузина сидела с отсутствующим видом, уставившись в пустую чашку.
— О чем ты думаешь? — спросила София. Шарлотта вздрогнула, и на ее щеках выступил легкий румянец.
— Я думаю о… — Она прикусила губу. — Впрочем, это не важно. Все это пустые мечты.
— Родители, наверное, снова пристают к тебе? Настаивают, чтобы ты вышла замуж? Клянусь, я когда-нибудь вытрясу из тетушки Вивиан всю душу за то, что она тебя мучает!
— О, мама желает мне только добра, вот только…
— То, что родители желают тебе добра, еще не означает, что они правы. Наверное, мне придется вмешаться и поговорить с тетей Вивиан и дядей Эдвардсом. Ты еще слишком молода, чтобы выходить замуж. Неужели мой печальный пример ничему их не научил? Женщина не должна выходить замуж раньше двадцати пяти лет.
Шарлотта растерялась.
— В двадцать пять? — ахнула она.
— Да, а еще лучше — позже.
— Позже? Позже, чем в двадцать пять лет? Какой ужас! То есть я хотела сказать… Имеет ли смысл ждать так долго, если у тебя на примете есть подходящий жених?
София внимательно посмотрела на Шарлотту. Кузина сильно изменилась за последнее время. Повзрослела, что ли?
— Думаю, нет. Если ты встретила человека, с которым действительно хочешь связать свою судьбу, тогда, конечно, ждать не нужно. Но проблема состоит в том, что у тебя все равно нет никаких гарантий. Ты знаешь, что я выходила замуж по любви. Но это не спасло наш брак от краха. — София помолчала. — Слушай, может, мы все же нарушим уговор и поговорим откровенно о мужчинах?..
— Но только никаких имен! Ты же знаешь, что моя мама не любит, когда я сплетничаю.
София вдруг прониклась жалостью к своей юной кузине. Бедная девочка была связана по рукам и ногам. Родители не давали ей свободно дышать. Странно, что Шарлотта до сих пор не взбунтовалась.
Впрочем, София была согласна не называть в разговоре никаких имен.
— Идет! — сказала она.
Шарлотта порывисто сжала руку Софии, и ее взгляд затуманился.
— О, как здорово, что мы можем поговорить откровенно!
— Конечно! Но это так редко происходит. Мужчины часто обманывают нас, и поэтому мы боимся поверять свои истинные чувства даже самым близким людям. — Она бросила на гостью многозначительный взгляд. — Но ведь ты уже успела многое узнать о мужчинах, не так ли? Это сложные и очень гордые существа.
— Да-да, ты права.
— Причем все без исключения, — добавила София. По ее мнению, Макс был ярким представителем самой неисправимой породы гордецов. Он нес свою гордость, как развернутое знамя. — Самые ужасные мужчины — страшно упрямы.
Шарлотта энергично закивала:
— Да-да! Они не желают слушать никаких доводов, несмотря на их полную убедительность!
София была поражена словами Шарлотты. Кузина глубоко понимала натуру таких людей, как Макс. Откуда у юной девушки подобная проницательность?
— Верно подмечено, дорогая!
— Мне порой кажется, что мужчины обожают создавать трудности только для того, чтобы затем самостоятельно справляться с ними, улаживая все возникшие по их же вине проблемы. И при этом они часто переоценивают свои силы, — продолжала Шарлотта, ободренная участливым вниманием Софии.
— Это чистая правда, — сказала София.
На ее взгляд, слова Шарлотты как нельзя лучше характеризовали Макса. Вместо того чтобы прислать ей по почте согласие на аннулирование брака, он явился в Лондон собственной персоной, и из-за этого у них обоих возникла масса проблем. Макс нарушил ее покой, и теперь она была не в состоянии уснуть из-за постоянных мыслей о нем. Почему так происходило? Неужели она до сих пор его любила? Нет, она испытывала к нему только физическое влечение.
— А еще я терпеть не могу, когда мужчины пытаются добиться от нас… — продолжила София, но вдруг осеклась и густо покраснела. — О, прости! Ты, наверное, еще…
— Нет-нет, я понимаю, о чем ты говоришь, — зардевшись, поспешно сказала Шарлотта. — Они всегда пытаются украдкой сорвать с твоих губ поцелуй. Причем делают это в самых неподходящих местах. Они
