взрослых, пытающийся продемонстрировать солидность, которой еще не приобрел.
— Ты часто видишься с сестрами?
— Я встречаюсь с ними, когда могу. — По ее лицу пробежала тень. — Они не могут на публике показать, что знакомы со мной, поэтому я навещаю их, когда отца нет дома.
Уильям подумал о собственной семье, о том, как близки были они все и как стремились поддерживать друг друга. Это путешествие для Маркейл было не жертвой, а приятным долгом. Она в полной мере осознавала его в отличие от своего никчемного, но тщеславного отца. Было бы неплохо сказать этому чертову ослу пару слов о том, что семья важнее общества, нельзя думать только о себе.
— Ну вот, теперь ты все знаешь, — грустным тоном сказала Маркейл.
Уильям понял, что она приняла его молчание за осуждение.
— Жаль, что ты не рассказала мне все это тогда. Почему ты этого не сделала?
— Секрет моей жизни не принадлежит мне одной, я не могла его открыть.
— Маркейл, — он наклонился вперед, его синие глаза почти пылали, — я был не просто случайным прохожим, не зрителем, который восхищался тобой на сцене. Я любил тебя. И уже поэтому заслуживал знать правду.
— Это была моя ноша и ничья больше.
— Проклятие, Маркейл. Когда кого-то любишь, делишься с ним всем. Не только хорошим, но и плохим, сложным, страшным. Это все часть тебя. Если ты этого не делаешь, то и любовь постепенно идет на убыль. — Он покачал головой. — Теперь я понимаю, насколько мы оба были не готовы к нашим отношениям.
Это было обидно, но Маркейл постаралась остаться невозмутимой.
— Мы были совсем юными. Что мы знали о жизни?
Уильям насупился, но ничего не сказал, хотя ей показалось, что он не согласен с ней. Подняв руку, он просто постучал кулаком в крышу, и экипаж почти тотчас замедлил движение.
— Я поеду верхом вперед и попробую что-нибудь узнать о неуловимой мисс Чаллонер, — сказал Уильям, взяв накидку и шляпу.
— Удачи тебе. — Маркейл почувствовала легкое разочарование. Она почти ощущала его недовольство, но, во всяком случае, радовалась, что рассказала ему правду. — Пожалуй, я вздремну, так как спала нынче совсем немного.
Экипаж остановился, Уильям вышел и, задержавшись, достал из багажника под сиденьем деревянный ящик. Когда он его открыл, там оказалось два пистолета.
— Зачем они?
Голос Маркейл слегка дрожал, она никогда не задумывалась над тем, что ему может грозить опасность.
Уильям проверил, заряжены ли пистолеты, и, очевидно, оставшись довольным, заткнул их за пояс и прикрыл накидкой.
— Очень надеюсь, что их никогда не придется использовать, но я был бы дураком, если бы не приготовился к худшему.
— Но ты… ты же возьмешь с собой Постона?
— Боишься, что я заблужусь?
Он поднял бровь.
— Нет, я просто подумала, что слежку надо поручить ему, ведь ты сказал, что он превосходный разведчик.
— Это так, но я хочу, чтобы он остался здесь и следил за экипажем.
И за тобой.
Последних слов Уильям не произнес, но Маркейл их услышала и бросила в ответ:
— А я хочу, чтобы он был с тобой и следил за твоей безопасностью.
Уильям удивился, но потом усмехнулся:
— Это хорошо, что он мой слуга. Встретимся, когда остановимся поить лошадей.
Он убрал на место в багажник пустой ящик и, не оглянувшись, закрыл дверцу экипажа.
Маркейл услышала тихий разговор, потом стук копыт лошади, скачущей мимо, и экипаж, вздрогнув, снова пришел в движение.
До конца дня она больше не видела Уильяма.
Глава 13
Письмо Майкла Херста брату Роберту, находящемуся в Лондоне в министерстве внутренних дел.
Экипаж несся на внушительной скорости и только ближе к вечеру остановился в маленькой деревушке. Уильям оставил для Постона записку в единственной гостинице.
Маркейл с нетерпением смотрела, как Постон пробегал глазами наспех написанное послание.
— Что там? — спросила она, когда слуга засунул листок в карман.
— Капитан получил информацию о мисс Чаллонер.
— Слава Богу!
— Да, она останавливалась здесь всего… — Постон достал карманные часы и посмотрел на них, — час назад.
— Значит, он ее догоняет!
— Не знаю, мисс. Его лошадь устала, а в гостинице не осталось сменных верховых лошадей.
— Но ведь даже уставшая лошадь может догнать экипаж.
— Мисс Чаллонер больше не в экипаже.
— Нет?
У Маркейл упало сердце.
— Она и ее сопровождающие едут верхом. Они забрали из здешней конюшни всех верховых лошадей, вот почему капитан не мог сменить свою лошадь.
Постон нахмурил брови.
И это как раз тогда, когда ей стало казаться, что они, возможно, близки к успеху. Маркейл потерла поясницу, болевшую от тряски в экипаже. Она ехала так долго, что, даже стоя на твердой земле, чувствовала будто продолжает раскачиваться внутри экипажа.
— А есть ли в конюшне свежие упряжки? Мисс Чаллонер, похоже, забрала только верховых лошадей.
— Я узнаю, мисс.
— Хорошо. И, если можно, смените наших. А потом спросите у хозяина гостиницы, нет ли у кого- нибудь поблизости хорошей, свежей лошади, которую он мог бы продать нам.
— Продать?
— Да. — Она достала из кармана накидки ридикюль и высыпала ему в руку кучу монет. — Найдите
