по душам, спросить, как она себя чувствует, пребывая в этой двусмысленной ситуации. Она держалась, как полноправная хозяйка дома, и все принимали ее в этом качестве, но вместе с тем ее любовник не делал никакого секрета из того, что вскоре женится на другой женщине…
И вот настал великий день. Я была безмерно взволнована, как и мой отец. Служанка пришла уложить мои волосы. Результат был ошеломляющим. Она принесла с собой гребень, инкрустированный зелеными камнями, как раз под цвет платья. Когда она закрепила им мои волосы, я стала совершенно другим человеком, вполне достойным общения с изысканными гостями, заполнившими парадный зал. Но, возможно, это ощущение развеется, когда я войду туда… Так ведь бывало даже в Фаррингдон-холле…
Впрочем, у меня сейчас не было времени размышлять о своей внешности.
В зале все любовались миниатюрой, особо обращая внимание на какой-нибудь едва заметный нюанс, вызывающий их бурное восхищение.
Барон взял меня за руку и помог подняться по ступеням на импровизированную сцену, где я предстала перед собравшимися гостями. Справа от меня находился сам барон, слева — отец.
Барон вкратце рассказал гостям о заболевании отца и о том, что именно мне принадлежит авторство миниатюры. Похоже, никто не сомневался в том, что я — большой художник. По словам барона, мне, такой юной и талантливой, предстояло в самом скором времени затмить всех своих предков.
Я принимала поздравления и выслушивала множество комплиментов. Мне пришлось пообещать, что, как только освобожусь, сразу же перееду в дом мадам Дюпон, с тем чтобы написать портреты ее дочерей. Это был вполне определенный заказ. Некий мсье де Виллефранш буквально вырвал у меня обещание написать портрет его супруги.
Это был триумф, о котором ни я, ни отец и мечтать не смели.
Барон улыбался несколько покровительственной улыбкой. Было совершенно ясно, что он доволен поведением своих гостей.
Когда музыканты заиграли вальс, он схватил меня за руку и закружил в танце.
— Вы танцуете так же хорошо, как и рисуете, мадемуазель Коллисон!
Барон широко улыбался. Вот еще одна, новая грань его натуры. Он и в самом деле был чрезвычайно рад успеху моей миниатюры. Я полагала, этот человек неспособен радоваться за других людей. Видимо, как ценитель искусства, он искренне восхищался моим произведением. Но особое удовольствие ему, наверное, доставляло то, что он с самого начала распознал нашу хитрость.
Я пыталась поспевать за ним, но его манера танцевать была совершенно непредсказуема. Время от времени он приподнимал меня таким образом, что мне казалось, будто я лечу по залу.
— Вечер удался, вы согласны? — проговорил он. — Начало великой карьеры!
— Я вам безмерно благодарна, господин барон.
— Наконец-то мы друзья. Разве это не чудесно?
Я согласилась, что чудесно.
Танец подошел к концу. Он выпустил меня из своих железных объятий. Спустя некоторое время я увидела его танцующим с Николь.
В тот вечер очень многие искали моего общества. Это был триумф, а я была слишком юна и неопытна, чтобы не получать от этого удовольствия.
На следующий день меня ожидал вполне предсказуемый эмоциональный спад. Это был наш последний день в Сентевилле. Отец собирался ехать домой. Барон настоял на том, чтобы его сопровождал один из слуг. Меня же должны были доставить в дом принцессы для работы над новой миниатюрой. После этого предстояло решить, в какой последовательности выполнить заказы, полученные от гостей барона, ну а затем уже можно было планировать свою дальнейшую жизнь.
Утром я упаковала свои вещи. Затем отправилась на прогулку по территории замка. Ко мне присоединился Бертран, который сообщил, что барон с Николь поехали кататься верхом и, скорее всего, будут отсутствовать до самого вечера. По возвращении барон желал поговорить с Бертраном.
— Вот и наступил долгожданный момент, — сказал мой друг. — Я получу приказ. Видимо, барон ждал окончания работы над миниатюрой.
— Возможно, он всего лишь хочет попрощаться. Вы ведь тоже скоро уезжаете?
— Я собираюсь ехать в Париж вместе с вами и вашим отцом.
— Нам будет очень приятно путешествовать в вашем обществе.
— Как я понял, затем кто-то будет сопровождать вашего отца в Англию.
— Так нам сказали.
— В таком случае не о чем беспокоиться. Как вы относитесь к тому, что едете к принцессе?
— Вы хотите знать, волнуюсь ли я? Вовсе нет. Я здесь приобрела весьма ценный опыт, к тому же барон прекрасно подготовил почву для начала моей карьеры, за что я ему безмерно благодарна.
Бертран кивнул.
— Мы встретимся в Париже?
— Я бы этого хотела.
— Вы, надеюсь, не подумали, что на этом наше знакомство прекратится? — Он смотрел на меня очень серьезно. — Кейт, выполнив эти заказы, вы должны будете погостить у моей матери. Она очень хочет с вами познакомиться.
— С удовольствием. Я обязательно приеду.
— Кейт… — он заколебался.
— Да?
— Я должен вам кое-что сказать.
— Слушаю вас.
— Я… э-э… — Бертран опять замолчал. — Мне кажется, кто-то едет. Возможно, возвращается Ролло. Скорее всего, он сразу же захочет поговорить со мной. Должно быть, изменились планы… Хотел бы я знать, что мне предстоит сделать на этот раз. Быть может, мы сможем поговорить с вами несколько позже.
— Что ж, позже так позже.
—
Он смущенно улыбался. Казалось, я знаю, о чем он собирался со мной поговорить. Наверняка о том, что хочет на мне жениться. Эта мысль сама по себе приятна. Но я не была уверена, что мне тоже этого хочется. Последнее время я жила в совершенно непривычном окружении, которое не могло не оказать на меня определенного влияния, так что тем более я не утратила способность здраво смотреть на вещи. Знакомство с Бертраном было совсем недолгим, и все же я, наверное, была бы очень несчастна, если бы пришлось расстаться с ним навсегда.
Тем не менее… я не была уверена. И радовалась тому, что барон вернулся раньше и это позволило мне отложить свое решение, пусть и совсем ненадолго…
Примерно через час Бертран постучался в дверь моей комнаты. Он был совершенно неузнаваем: лицо покрыто красными пятнами, глаза налились кровью, а рот подергивался от едва сдерживаемой ярости.
— Бертран! — воскликнула я. — Что случилось?
Он шагнул через порог и затворил за собой дверь.
— Я покидаю замок…
— Когда? Почему?
— Сейчас же. Немедленно. Я зашел предупредить… что не задержусь здесь ни на секунду.
— Вы поссорились с бароном?
— Поссорились! — воскликнул он. — Я не желаю с ним больше разговаривать. Никогда! Это не человек, а дьявол… Он еще хуже, чем я о нем думал… а видит Бог, мое мнение и раньше было не слишком высоким. Демон… Я ненавижу его. И он тоже меня ненавидит. Знаете, чего он захотел от меня на сей раз?
— Нет, разумеется, — проговорила я в полной растерянности.
— Чтобы я женился! На Николь!
— Что?
— Он хочет, чтобы она была пристроена… И приказал мне превратить ее в порядочную
