зная о чем.
Роберта поглядела в его лицо и содрогнулась от жалости к себе. Ну почему это случилось именно с ней? Эта Сильвия всегда получала все на блюдечке с голубой каемочкой: богатство, положение в обществе, все, что ни пожелает, а у нее была только любовь Стэна, и больше ничего. Почему это она должна уступить ей его? Он оставил решение за ней. Он хочет услышать ее совет. Неужели она должна пожертвовать своим счастьем только потому, что Сильвия купила его преданность? Купила за деньги, которые совершенно не нужны ей. В конце концов, жизнь дается только один раз, и каждый из нас имеет право на счастье и должен сражаться за него, если это необходимо. Кроме того, она подходит Стэну гораздо больше, чем эта болезненная и, вне всякого сомнения, до предела избалованная Сильвия Бартлетт. Доктору нужна сильная жена, которая помогала бы ему и поддерживала бы во всем.
Роберта закрыла глаза и как наяву увидела хрупкую фигурку девушки, которая рисковала своей жизнью ради того, чтобы ее любимый смог получить необходимую медицинскую помощь. Сама не зная почему, Роберта была уверена, что Сильвия по-настоящему любит Стэна, любит с самого детства. Уверена, что девушка любит его бескорыстно, не требуя ничего взамен, и что деньги парню «не из того квартала» она давала так же бескорыстно, без всяких задних мыслей, просто чтобы любимый смог реализовать свои амбиции.
Она подняла голову. Наверное, в ней заговорил голос далеких шотландских предков-пресвитериан. Нет, на чужом несчастье счастья не построить. Стэнли Николс должен остаться с Сильвией Бартлетт. Стэн должен сохранить свою честь, а она, Роберта Камерон, — целомудрие. Она выдернула свою руку и поднялась.
— Ты должен жениться на ней, Стэн. — Роберта сама удивилась холодности и невозмутимости, с которыми произнесла эти слова. — Без вопросов. Ты многим обязан ей, и это самое малое, что ты можешь для нее сделать. — Она с трудом сглотнула и продолжила: — Забудем наше наваждение. Это не так уж и трудно. У нас есть наша работа, и… и… не рассказывай ей ничего.
Девушка вырвалась из его объятий и понеслась к дому, моля Бога только об одном: чтобы Бет с Уиллом не появились раньше, чем она сможет оправиться от шока. Она никогда больше не станет встречаться со Стэном, никогда! Она просто не переживет этого.
Но не успела Роберта добраться до своей комнаты, как послышался звук мотора: Бет с Уиллом вернулись домой. Девушка закрыла дверь на замок и бросилась на кровать, уткнувшись лицом в подушку, в глазах — ни слезинки. Это была самая страшная битва в ее жизни — битва с отчаянием. Бет постучала и поинтересовалась, не заболела ли она, но Роберта не смогла вымолвить ни слова. Вскоре она услышала удаляющиеся шаги: сестра ушла. Девушка надеялась, что родственники оставят ее в покое. Она пыталась воззвать к голосу разума, убедить себя в том, что в ней говорит чистой воды разочарование или, уж на худой конец, уязвленная гордость, не более того. В конце концов, всего лишь две недели назад она даже не подозревала о существовании какого-то там Стэнли Николса. Так почему же теперь она чувствует себя так, будто и счастье, и жизнь ее кончились? Неправильно это. Так не бывает. Не должно быть. Она не позволит дурацкому чувству захлестнуть себя и сбить с пути. Она справится и с этой невыносимой болью, и с безысходностью. «Лучший способ справиться с трудностями — поглядеть им в лицо; потому что решиться на битву означает наполовину выиграть ее», — услышала она голос отца и села.
Стэнли Николс уезжает завтра утром. Она не должна встретиться с ним снова. Надо уехать, прямо сейчас. Она собиралась провести пару дней в Пэнз-Хэвен с невестой Нейла — Вирджинией Саутхард, так почему бы не отправиться туда немедля? Очень подходящий случай. Роберта проскользнула через холл в ванную и умылась ледяной водой, прижимая холодные ладони к разгоряченным щекам и больным глазам.
— В чем дело. Боб? — позвала снизу Бет. — Ты заболела?
— Конечно же, нет! — крикнула Роберта, злясь на себя за то, что голос ее прозвучал слишком неестественно.
Как она и боялась. Бет тут же ринулась наверх и, горя сочувствием, налетела на нее, желая узнать, что же произошло.
— Что такое. Боб? Ты почему тут торчишь? Что-то случилось? Расскажи мне. — Бет обняла свою высокую сестренку и заглянула в расстроенное лицо.
— Да нет, ничего особенного. Просто… просто… я прогнала Стэна. Он… прошу тебя, давай не будем говорить об этом. Я собираюсь поехать погостить у Джинни, но ты не говори ему, и никому не говори, ладно?
— Прогнала его, Бобби? Но почему, если ты… если он не безразличен тебе? Если любишь, не обращай внимания на глупые разговоры…
Роберта отпихнула сестру, полетела в свою комнату, покидала вещи в чемодан и с грохотом захлопнула крышку.
Бет пошла за ней, расширенными от удивления глазами наблюдая за метаниями Роберты.
— Мы можем что-нибудь для тебя сделать, милая? — спросила она.
— Ничего. Все было ошибкой… я вела себя как набитая дура, Бет. Уилл оказался прав. Я такая наивная… сужу о людях по их внешним данным… верю каждому слову… рискую… по-дурацки. — Зачем она все это говорит? Похоже, голова совершенно не слушается ее, а язык и вовсе без костей. — Скажи ему, что я никогда больше так не поступлю. Скажи, что я выросла, наконец. Что ему больше не придется переживать за меня. Пока, Бет. Я вернусь через пару дней.
Роберта побежала вниз по лестнице, через боковую дверь прямо в гараж. Уилл кинулся было за ней, но Бет поймала его за руку.
— Оставь ее, милый, — сказала она. — Ей лучше побыть одной.
— Но куда это она полетела в такой спешке? — выкатил он глаза.
Но Бет не ответила, она подскочила к телефону и набрала номер Вирджинии Саутхард.
— Джинни, к тебе Боб едет, только, ради бога, не вздумай задавать ей какие-нибудь вопросы… Нет, я не думаю, что все настолько серьезно, но ей больно и обидно… просто веди себя так, будто ты ничего не заметила… и пусть она поживет у тебя пару дней, если это удобно… Ладно, Джинни. Увидимся.
Роберта, как раз выехала из гаража, развернулась и полетела прочь, когда Прунелла объявила, что обед готов. Уилл покачал головой. Прунелла нехорошо повела глазами.
— Видали, что творится, мистер Уилл? — мрачно заметила она. — Видать, у него жена и дети имеются, не иначе. Я же ей говорила, мистер Уилл, говорила, все уши прожужжала, а она не слушала. Мы же знали, что этот малый в подметки ей не годится, мистер Уилл. Знали, все мы.
— Малый? Что за малый? Я ничего не понимаю, Прунелла, — сказал он. — Но если ты имеешь в виду этого красавчика доктора, который вздумал немного поразвлечься в отпуске, то, клянусь, я подпорчу его прелестное личико. Что он сделал с Боб?
— О-хо-хо! — запричитала Прунелла. — Я ему покажу! Напущу на него порчу, мистер Уилл. Будет знать, как обманывать невинных девушек!
— Замолчи, Прунелла! — решительно скомандовала Бет. — Ни у тебя, ни у Уилла нет ничего против доктора Николса. Вне всяких сомнений, он джентльмен, и, если он красив, это еще не означает, что он негодяй, слышишь меня, Уилл Маклин! Не сомневаюсь, что у Бобби нашлись свои причины не выходить за него замуж. Это она отказала ему, ясно? — Бет с вызовом посмотрела на мужа, готовая в любую минуту броситься на защиту сестры.
Прунелла со стуком поставила на стол тарелку с холодной говядиной. Она с сомнением поглядела на Уилла, а потом кивнула.
— Глория! — выкрикнула старушка. — О, Господи, Аллилуйя! Он спас ягненка, вытащил его из пасти льва — славься во веки веков имя Его! Аминь! — И выскочила из кухни.
— Честное слово, Уилл, — возмутилась Бет. — Иногда эта женщина доводит меня до белого каления!
— Успокойся, сладкая моя, — погладил ее муж. — Ты же сама знаешь, что без Прунеллы ты бы пропала, храни Господь ее доброе сердце!
— Да ты… Ладно, я в курсе, что Бобби сама отказала доктору Николсу, и хватит вести себя так, словно дело обстоит иначе. Должна быть какая-то веская причина, по которой она передумала связывать с ним свою жизнь. Ума не приложу, что это такое было, но я совершенно уверена, что это она сказала ему «нет».
