- И как ты, Изя, с такими еврейскими вариантами умудрился в бомжи угодить!.. Борода в помощи нуждается.
- Какая, простите, борода? Я вас не очень отчетливо понимаю, господа. Вы меня таки не за того приняли, я чту Тору, но никогда не носил бороды. И вообще, кто вы такие?! Вы антисемиты? Средь бела дня схватили добропорядочного гражданина прямо на улице и задаете прямо-таки жутко странные вопросы.
- Вот сука, - Андрей недоуменно посмотрел на Илью, - мы его от скинов спасали, а он нас признавать не желает. От всего открестился... Слышь ты, добропорядочный гражданин, - он схватил Изю за грудки и энергично встряхнул, - сейчас поедешь с нами и сделаешь всё, что я тебе прикажу. Ты меня понял?!
Израиль Наумович похлопал пушистыми ресницами, что, по-видимому, означало согласие.
- Ты меня понял? - повторил разъяренный майор. - Не слышу, сука!
- Ойц, понял, - прохрипел бомж.
- Ты бы отпустил его, Андрюша, - равнодушно бросил Репин, - задушишь на хрен. Какая тогда от него помощь? И труп опять же куда-то девать надо.
- А что труп? Бросим за мусорными контейнерами, да и вся недолга. Пускай у ментов еще один висяк нарисуется.
- Сейчас не менты, а полицейские, - напомнил Илья.
- А какая разница? - Андрей резко разжал пальцы и Дворкин кулём свалился у его ног. - Да не буду я об эту падаль руки марать.
- Но наказать-то надо, - решил подыграть майору Илья, хотя понятия не имел, что тот задумал.
- А давай, не будем лениться, разыщем тех самых скинхедов и отдадим его им. Думаю, парни будут рады такому подарку.
- Не надо, и шо вы так разоряетесь без копейки денег? - живо отреагировал Изя, поднимаясь. - Хорошую моду себе взяли - убивать живых людей среди белого дня! Я и так всё вспомнил. И Бороду вспомнил. Кстати, как он поживает?
- Хреново поживает, - зло буркнул Андрей.
- Да вы что!! - притворно изумился Дворкин. - За что так гнобит и щемит нас Всевышний?
- Слушай сюда, Израиль Наумович, - Андрей зацепил пальцем мысик Изиной футболки и притянул к себе. - Поедешь с нами и сыграешь коротенькую роль в спектакле, сценарий которого я тебе сейчас доложу. Кстати, роль со словами. Ты когда нормальным был, в театры хаживал?
- Почему был? - возмущенно вскинул худые плечи Изя. - Я таки и сейчас абсолютно нормален. А театральные представления, как любой уважающий себя еврей, посещал регулярно. Мы с моей покойной мамой не пропустили ни одной премьеры.
- Вот и славненько, значит, слова великого Станиславского тебе напоминать не надо. Убедительно сыграешь, чтобы тебе поверили - отпущу и бить не буду. Даже конфетку дам.
- Я сладкое не ем, у меня сахарный диабет. И еще эти ноги, чтоб они сгорели! Они меня так крутят, так крутят... Вот если бы вы мне дали немножко денег на лечение...
Андрей возмущенно фыркнул:
- Ну что вы за народ такой, жиды!
- Нет, эти люди всё-таки антисемиты, - воздел руки к небу Дворкин, - они хотят, чтобы я продал им артиста просто ни за что...
- Стоп, Изя! Спектакль начнется после третьего звонка, то есть по моей команде. Ты рано вступил, даже сценарий не прочитал... Говоришь, диабет у тебя?
Изя скорбно вздохнул.
- А как ты без инсулина обходишься? - спросил Илья.
- Почему обхожусь? Вы таки немножечко не правы - только на него и работаю.
- Хорошо сыграешь - получишь свой инсулин, - пообещал Андрей. - Пошли.
- Мине наличкой, господа хорошие, чтоб вы знали сколько сейчас в аптеках подделок, надо брать только проверенные лекарства.
- Наличкой так наличкой, небось, не обидим, - уверил Андрей, садясь за руль.
- Куда податься бедному еврею? - вздохнул Изя тоном Гамлета и полез в машину.
На территории вотчины Доктора властвовали три неприятных особы. Первой была уже набравшая силу жара, размягчившая асфальт до консистенции пластилина. Второй - мёртвая тишина, нарушаемая разве что шумом машин, проезжающих по отдалённому шоссе. Третья - уныние, вызванное полным отсутствием людей - как 'пациентов', так и обслуживающего персонала передвижной лаборатории. Ворота были распахнуты настежь, а слабенький, практически не освежающий ветерок безуспешно пытался сдвинуть с места скомканную газету, валяющуюся посреди двора.
Если бы не большой реанимационный автомобиль, одиноко стоящий у забора, то можно было решить, что операция 'Бомжи' закончилась, и все ее участники съехали.
Андрей въехал в гостеприимно распахнутые ворота и остановил 'Форд' посреди двора рядом с газетным комком.
- Эй, медработнички! - крикнул он, ступив на мягкий асфальт. - Вы где все, мать вашу!
Из тени передвижной лаборатории вышел якут Коля и хмуро взглянув на приехавших, спросил:
- Привезли или так, однако?
- Как - так?
- Пустые.
- А зачем пустым приезжать?
- Доложить, что пустые.
- С тобой разговаривать - сплошное удовольствие, - хмыкнул майор. - Доктор где?
Коля молча кивнул на реанимационный автомобиль.
- Понятно. Врубил кондишен и бамбук курит.
- Доктор не курит.
Андрей внимательно посмотрел на якута и ничего не сказал, сплюнул и пошёл к 'Форду'.
Илья открыл дверь машины, вышел сам и с грехом пополам помог выбраться Марии. Бледная как смерть девушка оперлась на его руку, и они медленно, осторожными шагами двинулись к лаборатории. Для более комфортного передвижения явно не хватало ещё одной опоры, в качестве которой и предложил себя подошедший майор.
- Дверь открывай, - бросил он Коле, но Доктор, из окна увидев печальную картину, сам вышел навстречу.
- Что это значит, дорогуша? Где тебя так угораздило? - голос у Доктора был неприятный, в нём присутствовали булькающие нотки, словно он едва сдерживался, чтобы либо не расплакаться, либо не рассмеяться. - Под машину никак попала?
- Под бейсбольную биту, Глеб, - ответила Мария, кисло улыбнувшись и поморщилась от боли.
- Скинхеды по затылку нашего командира отоваривали, - уточнил Андрей. - Стычка с ними вчера вечером у нас произошла.
- Ай-ай-ай! - притворно запричитал Доктор, глядя на Марию и не обращая никакого внимания на её сопровождающих, словно их и не было. - Понадеялась на своих бойцов, а они... Не надо было тебе в администраторы уходить, Машуня. Потеряла квалификацию. Не припомню, чтобы ты раньше голову под всякую дрянь подставляла. Давай-ка залазь ко мне в больничку, сейчас я тебя попользую... Николай, помогай давай.
Вдвоем с якутом Колей, они, забрав Марию у Иванова и Репина, повели ее дальше, в лабораторию; надо сказать у них это получилось гораздо ловчее. Николай вернулся практически сразу, а вскоре из двери высунулся Доктор и, хмуро глянув на экорейнджеров, сказал:
- Зачем вы её сюда везли, она же не транспортабельна.
- Она нам сказала, мы и привезли, - пожал плечами Андрей.
- Она сказала, - передразнил его Доктор. - А у вас головы на что? Для комплектности? У Михайловой жутчайшее сотрясение мозга! Хотите, чтобы она навсегда с катушек съехала?.. Короче так: больная
