12
Когда она вошла в лабораторию, смуглый молодой психотерапевт Хасимото, однокашник Осаная и Цумуры, подсев к Нобуэ Какимото, что-то нашептывал ей на ухо. Судя по тому, что при виде Ацуко он слегка растерялся, их разговор касался ее. Однако Хасимото тут же поднялся как ни в чем не бывало.
– Я помешал?
– Как обычно, но можешь не стесняться.
– Да нет, мне пора на обход.- Глянув на часы, Хасимото удалился.
Нобуэ Какимото смотрела, как Ацуко надевает халат, и в ее взгляде сквозил укор. Такое бывало редко.
– Сэнсэй, это правда, что господин Цумура не только наблюдал пациентов через рефлектор, но и использовал для лечения коллектор?
– Наверное, правда.
– Почему в других лабораториях все лечат коллекторами и только мне одной нельзя?
– Наслушалась Хасимото? Вон Цумура применял его без должных навыков, и что с ним стало? Интересно, что вас всех так тянет к этому коллектору?
– Вы мне не доверяете?
– Дело не в доверии.
Помолчав, Нобуэ Какимото решила сменить тему:
– Я прочитала в газетах о прошлой пресс-конференции и решила переодеться в Паприку и выйти в город.
Ацуко внимательно посмотрела на ассистентку, а та о чем-то задумалась.
– Зачем?
– Чтобы отвести от вас подозрения. Чтобы пресса больше не считала, будто настоящая Паприка – вы.
'Вот оно что… Девчушка хочет стать Паприкой«,- подумала Ацуко, чуть не подавившись смехом.
– Так это ты гуляла по улицам, переодевшись в Паприку? Думаешь, поверят?
– Но с тех пор за мной постоянно следят. Значит, не сбрасывают со счетов. Или вы хотите сказать, что я не гожусь на эту роль? – возразила Нобуэ Какимото и глянула на Ацуко с вызовом.
Та пристально посмотрела в глаза Нобуэ. Вряд ли за ней следил кто-то из газетчиков. Похоже, у нее мания преследования – Нобуэ Какимото говорила не то и не так, как обычно. Ацуко испугалась: «Неужели злоумышленники покопались и в рефлекторе этой девочки?» Тучи сгущались. Нужно немедля проверить оперативную память и флоппи собственных приборов – рефлектора и коллектора.
Ацуко понимала: нельзя, чтобы Нобуэ сейчас догадалась о сомнениях на свой счет,- а потому дала ей задание немедленно откопировать и переплести первый попавшийся доклад. Что угодно, лишь бы не подпускать ее к психотерапевтической аппаратуре. Работа заняла бы ее часа на три-четыре.
Ацуко купила в киоске сэндвичи и кофе и направилась в директорат. Косаку Токида уже пообедал и с недовольной миной пил чай.
– Здешний чай такая гадость,- бросил он вместо приветствия.
– Нобуэ какая-то странная,- ответила ему Ацуко. . Она переживала и не могла не поделиться с Токидой.
– И она тоже? – изумился обычно невозмутимый Токида.- Кто-то подверг Цумуру подсознательной проекции, вызвав травму очень искусно и почти незаметно: его мозг подвергался воздействию лишь пять сотых доли секунды каждые три минуты реального времени. Это называется «бессознательное диктатора».
– Кто программировал? Химуро?
– Я обнаружил эти данные в его разделе сервера. Получается, что он. Правда, ему самому программа никак не пригодится. Значит, кто-то его попросил. Стоит лишь надавить, и он тут же признается.
– Пока не стоит. Кто знает, как на это среагируют враги.
– Ты только скажи, и я ему враз шею намылю.- Видимо, Косаку Токида был не прочь дать нагоняй толстяку, так сильно похожему на него самого.- Сразу расколется.
– Не нужно.
– Хорошо. Да, кстати, о МКД… Доделал вчера вечером.
Токида произнес это непринужденно, словно речь шла о какой-то безделушке. Ацуко уже знала, что так он сокращенно называл мини-коллектор «Дедал». Токида достал из кармана конический предмет и выложил на стол перед Ацуко. Высотой около сантиметра, диаметр в основании – миллиметров шесть- семь.
– Это и есть модуль? А где к нему провода?
– Провода не нужны. Как у «Дедала».
– Ухты,- восторженно протянула Ацуко.- Значит, наконец удалось.
– Ага. Содержание снов взаимно передается друг другу, а волокнистые пучки для этого не годятся. Раз уж мы используем биочипы, лучше применить метод пропускания в форме синаптической передачи, задействовав «естественную ширину» уровня энергии живого организма.
– Извини за дилетантский вопрос: выходит, этот модуль питается биотоками?
– Да, применяются нелинейные волны, вызванные высоким напряжением индуктивности биотоков. Потому что биотоки могут воспроизводить метод коммуникации новой формы синаптической передачи за счет регулирования выходной мощности БТЕ.
– И на сколько метров действует? Без кабеля-то?
– Ну этого я пока не знаю. Даже с учетом экранирования, думаю, метров на сто, но при частом использовании, возможно, возникает анафилаксия.
– Говоришь, анафилаксия? Гиперчувствительность организма. Выходит, по мере пользования сфера эффективности модуля расширяется? И как эту штуку крепить к голове?
– Прямо так.
– Что значит «прямо так»?
– Цепляя кончиком за кожу. Нет, специально крепить не нужно. Достаточно вставить в волосы.
– А лысым как быть?
– Приклеивать лентой.
– Говоришь, МКД? И собираешься сделать отчет на совете директоров?
На час дня намечалось заседание совета.
– Да. А что, нельзя? – Токида недовольно скривился.
– Думаю, лучше не торопиться.
Ацуко только собралась разъяснить Токиде свою мысль, но тут в директорат вошел член совета директоров Овада, который также был председателем Японского общества терапевтов и владел частной больницей. В директорате у него стоял стол, за которым он никогда не . сидел. Овада подошел прямо к Ацуко и спросил:
– Как директор Сима собирается поступить с Паприкой?
– Разумеется, говорит, что будет скрывать от газетчиков.
– Ну это да. В противном случае нам несдобровать.- Шесть лет назад Овада обращался к Паприке с просьбой вылечить невроз у тогдашнего министра сельского, рыбного и лесного хозяйства. В совете директоров считался сторонником директора института.- Однако замдиректора Инуи полагает, что если директор Сима будет ее прикрывать, то Тиба-сэнсэй придется оставить должность члена попечительского совета.
– Это почему же? – слегка возмутился Косаку Токида.- Или не сами члены совета один за другим просили Паприку вылечить своих знакомых, когда такое лечение было под запретом?
– Я считаю, Тиба-сэнсэй так и должна заявить: «Уберете меня из совета – официально заявлю, что была Паприкой». Правда, единственный при этом не пострадает от огласки Инуи – он у Паприки ничего не просил.
