себе в том, что она и теперь была очень привлекательной и возбуждала его одним своим взглядом, не говоря о других частях тела. Эта женщина притягивала его к себе неповторимым очарованием, но при этом оставалась такой недосягаемой.
Тяжело вздохнув, Алек попробовал сосредоточиться на завтрашнем заседании, но перед его мысленным взором постоянно возникал один и тот же образ с огромными серыми глазами и обольстительной улыбкой. Зорину даже показалось, что знакомый аромат щекочет его ноздри. Он огляделся вокруг.
На журнальном столике стоял цветочный горшок с огромными белыми цикламенами. Что тут скажешь. Неужели судьба?
Раньше он в это безоговорочно верил. Особенно после знакомства с Еленой. Но на протяжении последних пятнадцати лет жизнь столько раз поступала с ним жестоко, что Алек запретил себе мечтать о чуде, о своей первой и, кажется, неудачной любви. Он пытался забыть то, что было невыносимо больно вспоминать. Алек старался вытравить нежные чувства к Елене, бросаясь из одних женских объятий в другие. Но разве можно вырвать собственное сердце, без того, чтобы погибнуть самому?
Но особенно остро он ощутил потерю не тогда, когда получил от Лены прощальную записку. Это случилось в тот миг, когда он поставил свою подпись под свидетельством о браке с нелюбимой женщиной. И вдруг эта неожиданная и одновременно очень желанная встреча через столько лет...
- Папа! Ты познакомился с интересной женщиной?
На пороге спальни стояла, переминаясь с ноги на ногу и кутаясь в махровый халат, Маша.
- Я разбудил тебя, детка. Извини. Быстро беги в кровать, ты босая.
Девочка исчезла в комнате, но несколько минут спустя опять появилась, остановившись рядом с отцом.
Тёмные кудри небрежно падали на её плечи. Сонные зелёные глаза внимательно вглядывались в лицо Алека, словно пытаясь проникнуть в его мысли.
- Па, ты не ответил.
- Малыш, тебе не кажется, что выражение 'интересная женщина', звучит не очень естественно из уст подростка?
- Не будь ханжой и не увиливай от ответа. В старые времена в моём возрасте женщины замуж выходили.
- Вспомнила Царя - Гороха. Или я чего не знаю? - Зорин повернул к дочери озабоченное лицо.
- Вот только не надо с больной головы на здоровую переваливать. Уверена, ты не просто так на небо смотришь. И глаза у тебя такие... увлечённые, что - ли. Ты же не можешь о мужчинах так мечтать.
- Машка, может, ты на юрфак пойдёшь после школы? Дедукция у тебя развита сверх всякой меры, - Зорин улыбнулся, глядя на свою проницательную дочь.
- Только психология! Мы же договорились. Не хочешь ли, милый папочка, поговорить на интересующую нас обоих тему?
- Сдаюсь. Встретил сегодня старую знакомую.
- Старую или молодую и привлекательную?
- Именно так, прилипчивая юная леди, - не удержался от смеха Зорин.
Маша припала головой к отцовскому плечу и громко зевнула.
- Ну почему из тебя всё нужно клещами вытаскивать. Думаешь, я не догадываюсь, чего хотят от загадочного доктора Зорина все эти дамочки с сахарными голосами, что звонят по вечерам, - Маша погладила Алека по руке. - Но ты из-за них никогда не засматривался в никуда. Этот случай особенный.
- Особенный, - Алек обнял дочь за плечи и прижал к себе.
- Папочка, я понимаю твою сдержанность. Но вы с мамой не только не видитесь, но даже не разговариваете друг с другом. Я не маленькая, понимаю: насильно мил не будешь. У мамы своя жизнь. И тебе нужен кто-то... для души. Я, естественно, вне конкуренции. Пока. Но ты ведь ещё не дряхлый старик. Может, у меня появится маленький братик.
- Осторожно, детка. Ты увлеклась.
- Короче. Маму я, конечно, люблю, она же моя мама. И она меня по-своему любит, по телефону из Италии звонит, посылки присылает. Найди себе кого-нибудь, папа. Пусть тебе будет радостно жить. Ты скоро улыбаться разучишься и из загадочного превратишься в странного доктора.
- Ладно. Обещаю подумать, - Алек поцеловал дочь, повернул лицом к двери спальни и слегка подтолкнул. - А теперь спать. Сеанс психотерапии окончен. Пациент устал и хочет побыть один.
- Спокойной ночи, пациент, - Маша послушно вошла в спальню.
Зорин услышал тихое бормотание дочери. Затем наступила благодатная тишина. День был долгим и он порядком устал.
Алек начал расстёгивать рубашку, когда в дверь неожиданно постучали. Тихонько выругавшись, Зорин пошёл открывать.
- Добрый вечер, дорогой!
На пороге номера с бутылкой рома в руках стояла Бэла Штольц, его последняя любовница. Очаровательная крашеная блондинка, в ярко розовом коротком платье от Готье и огромным брильянтом в платине на шее, мило надула губки в ответ на недовольный взгляд Зорина.
- Где ты был так долго, котик? - сразу пошла в наступление незваная гостья. - Мне пришлось заплатить портье, чтобы он уведомил меня о твоём приходе.
