напряженным. Он дрожащими пальцами отвел в сторону упавшие на ее лоб белокурые пряди и, взяв за плечи, тихо произнес:
- Ты хотела сообщить, что пока не готова к близости? Извини. Я могу еще подождать, если нужно.
Варя чуть не разрыдалась в ответ.
Не готова?! Подождать?!
В это мгновение Варвара простила ему все - даже его сожительство с Соней. Варя не верила - не могла поверить, хотя и очень хотела - что за пять лет эти двое не стали любовниками. Но в эту минуту она не собиралась рассуждать о неприятном.
Варвара приложила пальцы одной руки к губам мужа, призывая помолчать, а другой ласково провела по застежке его джинсов.
- Я хотела сказать, что мне нужно в душ. И... хотела пригласить тебя пойти со мной.
Наверное, еще никто и никогда не бежал так быстро в душевую кабинку, как Вяземский с Варварой на руках. Она даже расхохоталась в ответ на такую прыть.
Ей очень хотелось быть единственной женщиной в жизни этого большого, красивого мужчины, но Варя решительно отбросила в сторону терзавшую ее ревность.
Сейчас Николай был с ней и хотел именно ее. И она больше не желала отказывать себе в счастье.
Они разделись так быстро, как смогли, свалив в кучу одежду на деревянной скамеечке.
Варвара почти не почувствовала холода первых струй воды, обрушившихся на их головы. Она полностью подчинилась силе Николая, когда он поднял ее под ягодицы, словно Варя была пушинкой, и насадил на свою подрагивающюю от нетерпеливого ожидания плоть. Она снова стонала.
Это было немного болезненное соединение. Сказались пять лет вынужденного воздержания. Но Варя ловко обхватила Николая ногами и прижалась к нему, мгновенно уловив бешеный ритм.
По ее спине и лицу лились прохладные струи, а соски и место соединения их тел горело огнем. Этот контраст в очередной раз затуманил ее разум.
Она не сомневалась лишь в одном - ни один мужчина, кроме Николая Вяземского не смог бы возбудить ее до такого почти невменяемого состояния. Только его ласки, его запах, его голос, его тело возбуждали ее.
В тот миг, когда горячая струя ударилась о бархатистые стенки, Варя мысленно произнесла: 'Я люблю тебя, дорогой!'
Почти теряя сознание от волны, сотрясшей ее тело, она вдруг услышала похожие на эхо слова:
- Я люблю тебя, Варюха!
Глава 4
Она пыталась играть Бетховена, его музыка больше всего отвечала ее сегодняшнему настроению.
Она пробовала слушать музыку в исполнении других музыкантов.
Она даже включила телевизор. Но когда поняла, что нумерация каналов пошла по второму кругу, а она не может вспомнить, что увидела, то сразу же отбросила пульт в сторону.
Книгу она оставила в покое, даже не открыв.
Она металась по квартире, злясь на него и на себя, потому что никогда прежде не сердилась. Ей не знала этого чувства. Была выше его.
В крайнем случае, ее могло посетить минутное раздражение, когда кто-то мешал любимому занятию. Но этого практически никогда не происходило, поэтому незначительное чувство недовольства возникало крайне редко.
Целых два часа Соня потратила, по частям вспоминая превосходно сложенное тело соседа и собственную реакцию на него. Никогда прежде она не обращала внимания на мужчин - даже на Вяземского, который несколько лет прожил с ней рядом. Соне ни разу не пришло в голову поинтересоваться тем, как Николай выглядит без одежды. А ведь она собиралась за него замуж!
Ее не должно! - не должно! - не должно волновать, что Вольф так красив, так мужественен! И что в его постели находилась женщина, которая орала на все здание, совершенно не заботясь о последствиях.
Неужели незнакомке было настолько хорошо с этим нахальным мужчиной? Она оставалась там еще целых полтора часа! Да, Соня дошла за это время до такого состояния, что прислушивалась и подглядывала в глазок.
Что можно делать днем в постели так долго? Не чай же они там пьют!
Соня представила себе обнаженного Вольфа, сидящего на огромной кровати, почему-то застеленной красным атласным бельем, с заброшенной ногой на другую мускулистую ногу и державшего в длинных пальцах чашечку из прозрачного китайского фарфора с янтарным напитком.
Да она с ума сошла! Вольф скорее нальет в бокалы вина, чем станет пить чай со своей любовницей.
Соня настолько погрузилась в мучительные, навязчивые воспоминания, что даже вздрогнула от неожиданности, когда в ее дверь позвонили.
Увидев на пороге квартиры соседа, на этот раз одетого в вылинявшие джинсы и облегающую футболку-поло, она покраснела от предшествующих его появлению нескромных мыслей и немного растерялась - настолько, что впустила Вольфа в прихожую, отступив вглубь на несколько шагов.
А затем еще на несколько, потому что, когда сосед закрыл за собой дверь, в прихожей стало не только
