поместье Шемлон. Рад был с вами познакомиться. У меня предчувствие, что мы еще встретимся. Человек такой недюжинной силы быстро вырастает на нашей планете, особенно если тренирует и развивает свой талант.
Это замечание показалось мне чрезвычайно важным.
— Тренирует? — переспросил я. — Но как? Что для этого нужно? Кто поможет?
— Иногда никто, а иногда кто-нибудь, немного, — загадочно ответил он. — Самую лучшую подготовку, насколько мне известно, можно получить в поместье Моаб, где проживают потомки первых поселенцев- ученых. Однако до него много тысяч километров. Впрочем, не стоит волноваться — когда ученик готов, учитель приходит сам.
Я оставил его на пригорке и вместе с Ти направился в хижину. Несмотря на то, что час был поздний, а день выдался не из легких, я долго не мог заснуть. Обрывки мыслей носились в голове. Я думал о Мареке Кригане, о Ти, моей милой несчастной Ти, и о том, что с ней собираются сделать. Постепенно я забылся.
Глава 8
ПУТЬ НАВЕРХ
Каждую свободную секунду я посвящал тренировкам и добился, по крайней мере так мне казалось, немалых успехов. Во-первых, доставшееся мне тело Кола Тремона я стал воспринимать как свое. Кроме того, его — нет, уже моя — сила развилась до уровня, который еще недавно я считал недоступным. Теперь я даже не замечал, что мой вес как минимум в три раза превышает привычный; перестали болеть мышцы.
Второе мое достижение для меня как агента было гораздо ценнее.
Меня унизили, покорили, а затем втоптали в грязь с удивительной легкостью. Такое не прощают. Теперь, как ни странно, унижение пошло мне на пользу. Когда я попал на Лилит, я был дерзок, энергичен и очень самоуверен. Однако в таких условиях мне — лучшему агенту Конфедерации — действовать еще не приходилось. Все здесь было совершенно чуждым, подчинялось своим, особым законам. Я выпал из родной стихии и раз уж вступил в игру с намерением победить, требовалось сильное, непереносимое унижение, чтобы разрушить все старые стереотипы, взглянуть другими глазами и — выйти победителем. Только поэтому мне удалось выжить. И только поэтому мне, казалось бы, окончательно раздавленному непобедимой мощью, удалось сохранить волю к жизни.
Как-то вечером, вскоре после отъезда отца Бронца, я понял, что что-то случилось неладное.
Ти исчезла. Обычно мы встречались после работы и вместе ужинали, а жизнь в поместье текла столь размеренно, что обо всех переменах я узнавал заранее.
Я принялся расспрашивать, но никто ее не видел. Наконец я узнал, что в полдень за ней зашел Кронлон и увел с собой.
Я задумался. Хотя смотритель был не прочь поразвлечься, дело обстояло гораздо хуже. Несмотря на кажущееся могущество, он был низшим звеном уходящей в горные выси иерархии, и ему так же, как и нам, приходилось исполнять свои обязанности. Предчувствуя самое худшее, я оставил еду и направился к хижине смотрителя. Вряд ли этот поступок можно назвать благоразумным, но иного выхода я не видел, Кронлон сидел, поглощая какое-то пойло и попыхивая местным эквивалентом сигары — батраков такой роскошью не баловали.
Батрак, который пришел к смотрителю сам, без приказа, бросал вызов основам, и Кронлон, заслышав мои шаги, недоуменно обернулся:
— Тремон! Все-таки пришел! Давай заходи.
Я осторожно приблизился. На мгновение мне захотелось бежать сломя голову, но было поздно — и я прекрасно понимал это. Кронлон заметил меня и пригласил войти, а это уже равносильно приказу.
Он оскалился:
— Ищешь свою сучку, да? Спать не с кем? — В его глазах вспыхнули злорадные огоньки.
Во мне неудержимо нарастали гнев и ненависть. А страх… Страх куда-то исчез. Я молча кивнул.
Кронлон отвратительно засмеялся. Отхлебнув пива, он сказал:
— Нет ее, парень! Ушла навсегда. Так что подыщи себе кого-нибудь еще. А то беднягу Кола совсем скрутило от обиды, вот умора! — Он снова захохотал.
Я сдерживался из последних сил.
— Где она, сэр? — прямо спросил я.
— А ты что, и впрямь скучаешь? — Он явно наслаждался своим превосходством. — Сегодня я получил приказ найти ее и доставить в Замок. Идти она не хотела, но ничего не поделаешь! — Его взгляд стал пустым, а голос — серьезным. — Мы люди подневольные.
Я почувствовал, что эта мысль ему особенно ненавистна. Свою забитость и безотчетный страх он вымещал на беззащитных жертвах — единственный выход, доступный этой мелкой и подлой душонке. Я чуть было не пожалел его, но передо мной стояло полное ничтожество, недостойное даже ноги мыть тем, над кеми он издевался. Я уже кипел.
— А знаешь, что с ней сделают? — внезапно спросил он. — Превратят в корову. В очеловеченную корову, Тремон. Вымя большое, а мозгов никаких. — И он расхохотался.
— Грязный сукин сын, — отчетливо и громко произнес я.
Он продолжал смеяться. Не знаю, слышал он меня или нет, да меня это и не заботило. Я был настолько взбешен, что уже не владел собой. Я бы с радостью вынес любую пытку, лишь бы свернуть ему шею.
Однако он меня услышал.
— Что ты сказал? — вставая, спросил Кронлон. — Ну хорошо, сейчас я тебя проучу! — Я почувствовал, как микроорганизмы в его теле стали ощутимее, их свечение заметно усилилось. — Сопляк! Сейчас мы разберемся с тем, что так нравилось твоей корове! Эта штука тебе больше не понадобится!
Ужасная боль буквально взорвалась в каждой клетке моего тела. Я инстинктивно отшатнулся, но боль лишь подстегнула мой безудержный гнев. Кол Тремон превратился в сгусток ненависти.
Я выпрямился и шагнул вперед.
Густые брови Кронлона удивленно приподнялись, на лице появилась растерянность. Затем он сосредоточился, направив на меня всю свою мощь.
Я зарычал, и свирепый первобытный крик сотряс притихшую деревушку. Нечеловеческим усилием воли я бросил всю свою ярость на внезапно присмиревшего смотрителя.
Он отступил, наткнулся на стоявший посреди хижины стол и буквально рухнул на него. Мгновенно оказавшись рядом, я мертвой хваткой вцепился ему в глотку. Кронлон пробудил во мне не только животный страх; он научил меня настоящей, всепоглощающей ненависти.
Он попытался разжать мои руки, но, разумеется, безуспешно. Я ощутил, как уходит боль, но не обратил на это внимания. Меня заботило другое.
Энергия во мне стремительно возрастала; странная, почти осязаемая энергия, собравшаяся в один разящий сгусток. Не успел я осознать происходящее, как напряжение спало и выплеснувшаяся энергия ударила в поверженное тело. Мощнейшая вспышка света и невыносимый жар отбросили меня, тело смотрителя озарилось странным неестественным светом и стало разлагаться у меня на глазах.
Я смотрел на него как зачарованный, не понимая еще, что произошло. Сначала с него сошла кожа и превратилась в прах, затем наступила очередь мышц, внутренних органов и скелета.
Наконец я шагнул вперед, туда, где только что лежал Кронлон, — горстка праха, вот и все, что от него осталось.
Хотя я уже слышал о таком, разум отказывался это принимать. Это невозможно! Выходит, обитавшие во мне микроорганизмы преобразовали мою ярость в мощный импульс и направили его на Кронлона.
Оглушенный, я повернулся и только тогда увидел толпу батраков. Я шагнул вперед — они отпрянули. На их лицах застыл безотчетный ужас. Ужас передо мной.
Теперь они боялись меня.
