Я закрыл глаза.
— Ну вот, — сказал он мягко, — теперь это принадлежит вам.
— Я не хочу.
— Никто не хочет. Но это дар, от которого уже нельзя отказаться. Кто — то всегда должен им владеть.
— Почему?
— Я не знаю. Но когда для кого — то из нас путь подходит к концу, он приводит к другому. И, когда вы проживете столько же, сколько я, вы поймете, что есть обстоятельства, которых не избежать.
— Должна же быть какая — то причина? — спросил я, не открывая глаз. Все это когда — то ведь началось?
— Никто этого не знает, — сказал он. — Все началось очень давно. Есть много легенд о мудрых людях, видящих вперед своего времени, которых боялись, предавали, ненавидели. И, возможно, жил человек по имени Иисус… По преданию, он делал много странных вещей. Лечил неисцелимых. Предсказывал будущее.
— Но зачем? Почему?
— Об этом я тоже думал. Может это дар чужого разума? Или случайное открытие? Какой — нибудь древний провидец случайно наткнулся на эту способность видеть будущее и сам оказался в ловушке? Вам будет полезно отвлечься и подумать об этом. У меня есть своя теория. Человек обладает огромной способностью делать добро. И точно такой же способностью переносить страдания.
— И плата за добро — страдания? — произнес я.
— Может быть. Это вечная история. Переложить грехи племени на бога и забить его камнями. Но это не обязательно так. Мы можем сделать мир лучше. Может быть, мы — совесть мира.
— Но вы вручили мне этот дар насильно. Могу ли я передать это кому — нибудь еще? — спросил я.
— Не знаю. Я никогда не пробовал. Никогда, ни в чьем будущем, кроме вашего, я не видел этой способности. Но, если вы думаете дать это другим, запомните: они будут ненавидеть вас так же, как вы меня. Для меня это не имеет значения, но вы останетесь жить и предвидеть неизбежный результат.
— Я не верю вам, — сказал я. — Это все обман, гипноз.
Он молчал.
— Убирайтесь! — крикнул я, и опустил голову на стол.
— Я ухожу, — ответил он, вставая. — Мы не можем быть друзьями, несмотря на общий дар… или проклятье. Сейчас мне кажется, я был слишком робок, и мир нужно направлять тверже. Учитесь. И используйте свою власть. И помоги вам бог!
Я подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Улица была почти пустынна.
Мой посетитель вышел из подъезда и, не оглядываясь на мои окна, двинулся по улице.
Длинная черная машина дальше по улице, тронулась с места, и из окна появилась белая рука, сжимающая какой — то блестящий предмет. Блестящий предмет дернулся два раза, выбросив струйку голубого дыма. Он споткнулся, и медленно осел на мостовую, а машина рывком набрала скорость и исчезла за углом, оставив лишь облако выхлопных газов…
Я вернулся к столу, опустил голову на сложенные руки и закрыл глаза. Через какое — то время в дверь постучали.
— Доктор, что — нибудь случилось? — в кабинет заглянула моя секретарша. — Вы нездоровы?
— Да, неважно себя чувствую, — сказал я, отрываясь от стола. Сегодня я никого не принимаю. И вообще, какое — то время принимать не буду. Позаботьтесь, пожалуйста, обо всем.
— Что — нибудь еще, доктор? — спросила она, подходя ближе.
Я вгляделся в образы, окружающие ее. На одном из путей — яркая сцена ее венчания. Рядом с ней — я. Очень сильный, вероятный путь, но чем дольше я смотрел, тем бледней и прозрачней становился он.
— Нет, — ответил я, — спасибо. Я собираюсь оставить практику. Думаю, вы легко найдете новую работу, но я выплачу вам сумму в размере двухмесячного жалования.
— Но как же… — начала она, едва не плача.
— Пожалуйста, идите.
Сцена венчания исчезла…
Это произошло двадцать пять лет назад.
И теперь я пришел к вам. Я уверен, вы думаете, что я самый печальный человек, которого вы когда — либо видели.
Клиффорд Саймак
Плацдарм
Никто и ничто не может остановить группу межпланетной разведки, этот четкий, отлаженный механизм, созданный и снаряженный для одной лишь цели — занять на чужой планете плацдарм, уничтожив вокруг корабля все живое, и основать базу, где было бы достаточно места для выполнения задачи. А если придется, удерживать и защищать плацдарм от кого бы то ни было до самого отлета.
Как только на планете появляется база, приступают к работе ученые. Исследуется все до мельчайших подробностей. Они делают записи на пленку и в полевые блокноты, снимают и замеряют, картографируют и систематизируют до тех пор, пока не получается стройная система фактов и выводов для галактических архивов.
Если встречается жизнь, что в галактике не редкость, ее исследуют так же тщательно, особенно реакцию на людей. Иногда реакция бывает яростной и враждебной, иногда почти незаметной, но не менее опасной. Однако легионеры и роботы всегда готовы к любой сложной ситуации, и нет для них неразрешимых задач.
Никто и ничто не может остановить группу межпланетной разведки.
Том Деккер сидел в пустой рубке и вертел в руках высокий стакан с кубиками льда, наблюдая, как из трюмов корабля выгружается первая партия роботов. Они вытянули за собой конвейерную ленту, вбили в землю опоры и приладили к ним транспортер.
Дверь за его спиной открылась с легким щелчком, и Деккер обернулся.
— Разрешите войти, сэр? — спросил Дуг Джексон.
— Да, конечно.
Джексон подошел к большому изогнутому иллюминатору.
— Что же нас тут ожидает? — произнес он.
— Еще одно обычное задание, — пожал плечами Деккер. — Шесть недель. Или шесть месяцев. Все зависит от того, что мы обнаружим.
— Похоже, здесь будет посложнее, — сказал Джексон, усаживаясь рядом с ним. — На планетах с джунглями всегда трудно.
— Это работа. Просто еще одна работа. Еще один отчет. Потом сюда пришлют либо эксплуатационную группу, либо переселенцев.
— Или, — возразил Джексон, — поставят отчет на пыльную полку архива и забудут.
— Это уже их дело. Наше дело — его подготовить. Что с ним будет дальше, нас не касается.
За иллюминатором первые шесть роботов сняли крышку с контейнера и распаковали седьмого. Затем, разложив рядом инструменты, собрали его, не тратя ни одного лишнего движения, вставили в металлический череп мозговой блок, включили и захлопнули дверцу на груди. Седьмой встал неуверенно, постоял несколько секунд и, сориентировавшись, бросился к транспортеру помогать выгружать контейнер с восьмым.
Деккер задумчиво отхлебнул из своего стакана. Джексон зажег сигарету.
— Когда — нибудь, — сказал он, затягиваясь, — мы наверняка встретим что — то такое, с чем мы сможем справиться.
