ближайшие сутки. После этого по их плану они уже должны были бы действовать совместно. Как действовать, с какой целью — этим занимаются, кому положено. Наша задача не допустить прорыва второго нарушителя в наш тыл и задержать его так же успешно, как и первого…
Чувствуя, куда клонит начальник войск, Кайманов пока ничем не выдавал свою догадку. Тот продолжал:
— Вполне понятно, что я сейчас же поставил в известность Главное управление и Северо-Западный округ. Там посовещались и решили: кто это дело начинал, тому и завершать. Короче говоря, поскольку ты с давних пор знаешь всех среднеазиатских главарей со всеми их связями да еще умеешь узнавать человека, не видя его, прислали на тебя запрос из Северо-Западного округа с просьбой откомандировать в распоряжение полковника Пересветова…
— Я знаю, товарищ генерал, кто эту мысль подал, — сказал Кайманов.
— Кто, если не секрет?
— Подполковник Аверьянов, начальник мангруппы у Пересветова. С Аверьяновым мы еще здесь, в Средней Азии, вместе служили: я, как и сейчас, заместителем коменданта, а он тогда — начальником резервной заставы.
— Есть соображения «против»?
— Наоборот, товарищ генерал. И с Аверьяновым повидаюсь, а главное, чую нутром, что нарушить там попытается кто-то из старых знакомых — уж больно по-шарапхановски действуют: чтобы сохранить себя, идут по трупам пособников.
— Это у них в принципе…
— Кроме принципа, товарищ генерал, такую штуку с армейскими сапогами они уже один раз проделали лет тридцать назад.
— Шарапхан?
— Он самый…
В памяти Кайманова вспыхнула навсегда врезавшаяся картина: каменистый откос горы, отец и молодой доктор со связанными за спиной руками стоят у обрыва. Анненковцы с винтовками наперевес окружили их со всех сторон… Сам он, Яшка, обхвативший руками колени отца, обернувшись через плечо, видит покачивающийся в трех шагах от себя черный зрачок маузера. Доносится грубый голос: «Убрать мальчишку! Кончай, Шарапхан!..» Грохот выстрелов… Грузно оседающее тело отца… Больше ничего Яшка не помнит: его, отброшенного под откос, обволакивает звенящая темнота, пронизывающая все тело нестерпимой болью…
— Совпадения бывают, но не обязательно, — возвращая Кайманова к действительности, сказал генерал. — Во всяком случае, будьте там осторожны. Судя по событиям, у нас, на северо-западе, пошлют тоже не менее опасного…
— Всю жизнь настороже, товарищ генерал…
— Фотографии отравленных уже передали по фототелеграфу, — продолжал начальник войск. — Командировка у дежурного, машина ждет возле подъезда.
— Разрешите, товарищ генерал, — сказал Кайманов. — Младший лейтенант Пинчук с заставы лейтенанта Воронцова тоже фотографировал и найденного терьякеша и двух проводников в сапогах, когда они были еще живы. Эти снимки тоже стоило бы передать Аверьянову.
— Прикажу сделать немедленно. Есть еще вопросы?
— Жене бы о моем отъезде сообщить…
— Предупредили… Ей-то не впервой тебя так провожать… А теперь у меня вопрос, — прежде чем отпустить Кайманова, сказал начальник войск. — Поделись, если не секрет, как сделал вывод, что и царапины должны быть у нашего нарушителя на правой руке и пальто у него светлое?
— Очень просто, товарищ генерал, — ответил Кайманов. — Вот вещественные доказательства. Хотел передать следователю, но поскольку срочно выезжаю, разрешите оставить у вас…
Кайманов развернул газету и носовой платок, в котором бережно сохранил ветку шиповника, окурок с золотым ободком, светло-бежевую шерстяную нитку.
Глава четвертая
Подполковник Аверьянов приник к козырьку экрана, напрягая зрение, попытался уловить слабый импульс, обозначавший непонятную цель, замеченную радиолокационной станцией.
Круглый, как иллюминатор корабля экран сиял зеленоватым светом. Мерно вращалась протянувшаяся тонким лучом от центра к окружности развертка, мерцали похожие на скопление легких светящихся облачков отметки целей, густые в центре, разрозненные к периферии.
Неподвижные светлые точки в центре экрана — труба завода в поселке, отдельные высокие сосны, опоры электропередач, ближе к берегу — сигнал водокачки. Выстроившиеся в ряд мелкие светлячки — рыбацкие суда на берегу, причалы с наблюдательными вышками и — самая большая отметка — эллинг яхт- клуба у береговой линии Финского залива, скованного льдом.
Никакого импульса, о котором говорил начальник поста технического наблюдения сержант Таиров, начальник мангруппы не видел.
— Настройте точнее, не вижу, — сказал подполковник.
Таиров занял его место, приник к экрану.
По стриженому затылку сержанта и его напряженной позе у локатора было видно: Таиров понимает, что значит приезд на ПТН самого начальника мангруппы,
Некоторое время сержант внимательно всматривался в экран, затем отстранился и доложил:
— Товарищ подполковник, настройка точная. Подвижный круг дальности наведен на цель. Импульс слабый, но вижу его отчетливо. Цель движется хаотично, сейчас в направлении к северо-западу на островок. Пеленг и дистанция записаны верно…
Аверьянов задумался. Предупреждение, полученное из Среднеазиатского погранокруга, держало весь участок, занимаемый отрядом, в напряжении. Присланные по фототелеграфу снимки умерщвленных проводников достаточно убедительно говорили о том, что наверняка с не меньшей подготовкой и предосторожностями будет пытаться нарушить границу и здесь, в Прибалтике, второй преступник, идущий на встречу с первым… Где он пойдет? Какие применит хитрости? Связаны ли появившиеся на экране локатора какие-то непонятные импульсы с ожидаемым нарушителем?.. Уже одно то, что по, предложению подполковника согласились вызвать из Туркмении ветерана погранвойск майора Кайманова, говорило о значении поиска. Кайманов ас-следопыт. Аверьянов, когда еще служил вместе с ним, привык целиком и полностью ему доверять. Но, как говорится, на Кайманова надейся, а сам не плошай. А тут — на тебе — какой-то непонятный, едва уловимый импульс на экране…
Некоторое время подполковник смотрел на запутанный, лишенный всякой логики график, затем произнес:
— Ну скажи, пожалуйста, какому дураку вздумалось так расхаживать по заливу? Или там сумасшедший, или… Он хотел сказать: «Или станция врет», ко от таких выводов воздержался.
— Ладно, — сказал Аверьянов, — послушаем капитана Гребенюка. — Он там на месте, ему виднее.
Радист передал подполковнику микротелефонную трубку. В телефонах хриплый голос продрогшего на ветру начальника заставы:
— Ласточка, ласточка, говорит галка.
Услышав ответ Аверьянова: «Ласточка слушает»,
Гребенюк доложил: «Товарищ двенадцатый! Обнаружены только лисьи да заячьи следы. Солдаты проверили все торосы вокруг островка — нигде никого…»
— А островок? Там, где впервые засекли эту цель?
«Островок просматривается вдоль и поперек…»
