что мы имеем? Пара купчишек ведут беседу с воином у которого шрам от лба до самого подбородка, как только глаз цел остался, не понятно, пожимают руки, передают ему увесистый мешочек, явно договор уже заключен, теперь они трое идут к выходу, а за ними следом подтягиваются еще десяток изрядно шрамированных бойцов. Наняли целый отряд…, разумно, ведь все уже притерлись друг к другу, а значит в бою, как минимум умеют действовать слажено, а как максимум смогут еще и выстроить строй для прорыва окружения или для атаки, выставить грамотное охранение стоянки или жилья, хороший командир и не такое из подчиненных выдавить сможет. Это вам не горстка ничем друг другу не обязанных головорезов, которые еще и между собой передерутся за место по теплее, а кому заступать в караул, тьфу, даже подумать противно…
— Эй, служанка! Еще вина. — Пожалуй, по мере опустошения третьего кувшина, в моей душе все больше просыпался здоровый скептицизм, а выражение лиц и поведение некоторых индивидуумов, заставляли вспомнить, что такое паранойя и усомниться качестве своей собственной идеи.
И так наемники…, местные джентльмены удачи…, могу ли я их нанять? Бесспорно, могу ли доверить свою спину? Довольно сомнительное, на мой взгляд, удовольствие. Эти лихие рубаки, готовы спорить с ушлой служанкой за каждый медяк, без промедления дать товарищу в ухо за оскорбление себя любимого, или неудачно сказанное слово, за три раза подряд выигрышную комбинацию…, готовы рискнуть жизнью за золото, за того кто его дает, прикрывают эту золотоносную жилу от всех напастей. Вот только я не дам за свою жизнь и гроша, когда этим бандитским рожам предложат больше, чем могу дать я. Уже по их вооружению могу сказать точно, что многие из них и близко не знакомы со словом честь, а некоторые и вовсе недавние ночные крысы. Кто еще по вашему под лохмотья оденет хорошо спрятанную кольчугу, концы которой выглядывают каждый раз, когда этот «благородный воин» опрокидывает кружку за кружкой, кто, не имея при себе меча, спрячет в рукавах кинжалы? Как среди всего этого многообразия не ошибиться, не попасть в еще большие неприятности и при этом найти среди них кого-то по-настоящему преданного, или хотя бы беспрекословно выполняющего контракт, причем, весьма опасный контракт? Дело невероятной сложности, не владея магией разума вообще не выполнимое, да…, будь сейчас жив Годрик и парни, согласись они работать на меня…, вот кому я бы доверился, вот чья выучка и порядочность проверена в деле, а не нарисована пустыми словами.
Однако мечтать не вредно, в реальности, о каком доверии может идти речь? Всех окружающих меня людей я знаю всего на всего несколько дней, кому из них интересны мои проблемы, кто из них будет верен мне до конца? Хольц? Он вообще считает меня посторонним человеком, пусть и имеющим общего знакомого, причем мертвого…, Вивьен? Та вовсе навесила на меня ярлык погрязшего в крови и смертях существа, и кому мне в итоге можно доверить свою жизнь? Может дознавателю? Не смешите, если даже стражник оказался одним из тех, кто хотел меня уничтожить, то почему таким не оказаться и в службе дознания, и среди гвардии? Да в этом самом трактире может сидеть кто-то с взведенным арбалетом под плащом и черным болтом в ложементе! Более того, кому вообще можно доверять, во время нарастающей смуты? Нет, мне нужны крепко повязанные со мной люди, те, кто пойдет за мной и в огонь и вводу, будет служить мне не за страх, а на совесть, не за золото, а в благодарность!
В еще большем расстройстве я вышел из этой местной биржи труда и направился к себе. Интересно, а как заставить быть обязанным…? Спасти жизнь, заплатить долги, спасти ребенка? Какой-нибудь высокородный, у которого еще играет в одном месте юношеский максимализм или врожденный идиотизм, определенно поклянется вернуть долг жизни и прочее и прочее. Вот только в реальности, как мне кажется, дело ограничится денежным вознаграждением, расположением, а то и старой доброй благодарностью. Блин! Как ни крути, если продолжить давать своей разыгравшейся мнительности влиять на мои мысли, я останусь один перед лицом неизвестного и могущественного врага, к чертям такую радость. Если уж некому доверить спину в бою, мне, хотя бы нужен тот, кто без вопросов выполнит некоторые мои поручения, добудет информацию, поможет мне вновь возродиться в случае неудачи, остается только один неясный вопрос, чем заплатить за достаточную преданность, чтобы моего слугу не перекупили. Идеальный вариант это, конечно, магическая клятва верности, но какой дурак решится непонятно за что лезть в магическое рабство?
Проходя мимо очередного питейного заведения с говорящим названием «Усталый путник», решил отдохнуть как телом за кружечкой кваса, можно даже легкого вина, так и душой в беседе с каким-нибудь словоохотливым путешественником или купцом. Мне будет приятно пообщаться с любым, кто не будет трендеть о подозрительном шевелении в страже и службе дознания, об арестах, возможной войне и прочих мало приятных вещах. Оставив свое сопровождение у входа, зашел в заведение, изучающим взглядом окинул посетителей и с грустью отметил, что все они уже разбились в небольшие группки по интересам и ведут довольно оживленные беседы. Более того, во всем трактире был только один единственный столик, за которым было достаточно свободного места, чтобы не стеснить остальных.
За этим самым столом вообще было немного пустовато…, один единственный кувшин вина и одна единственная угрюмая физиономия, потягивающая это самое вино, более внимательно оглядевшись вокруг, был вынужден констатировать факт, придется либо садиться к недовольному мирозданием субъекту, либо в компанию к жарко о чем-то спорящему и порядком набравшемуся мужичью. Мм да…, ну раз уже зашел…, короче выбрал первый вариант и спокойно потягивал вино, поглядывая по сторонам и ловя обрывки разговоров, улыбался смешным историям, байкам местных охотников или просто удачной шутке. Одним словом, отдыхал душой от пережитого за последние сутки, от косых взглядов дознавателя, от недовольного всем произошедшим Хольца, от рыдающей Вивьен.
Ох уж эта Вивьен, теперь-то я уже и сам с трудом могу объяснить, что зацепило меня в этом пусть и миловидном, но чересчур капризном создании, это виданное ли дело закатывать истерики и пускать слезы при каждой встрече со мной? Покопавшись немного в себе, прислушавшись к своим чувствам, сделал неутешительный вывод, что если неразрывно находиться рядом с кем-то долгое время, быть настолько с ним связанным, что постоянно ощущаешь его эмоции, желания и даже чувства, все это оставляет определенный отпечаток в душе. С какой стороны ни посмотри, но именно такой отпечаток и прилип к моему естеству, уж слишком долго я был привязан к почившему студенту Заку, слишком много времени я смотрел его глазами, слушал его ушами, переживал испытываемые им радости и разочарования и слишком много места в его сердце занимала Вив, и как меня это сейчас не раздражает, мне нравились эти чувства, чужие чувства…
Теперь-то я это прекрасно понимаю, но в тот короткий момент, когда я ее увидел…, можно назвать это привычкой, можно зависимостью…, хотя скорее уж по привычке я ощутит то, что ожидал ощутить, почувствовал то, что хотел почувствовать, вот только человек оказался не тот, вернее не мой… Печально, но живя при своем носителе в академии, я запутался, за долгое время перестал нас различать, ведь не имея возможности влиять на мир, а только ощущать и чувствовать через другого разумного это не столь сложно. А вот теперь пожинаю плоды своей недальновидности и неосторожности, ощущаю как шевелится какое-то чувство в душе, но чужое, наносное, не мое и я это прекрасно осознаю, но вместе с тем Вив уже и мне не настолько безразлична как это бывает со случайными знакомыми. Заккариан, Вивьен и Хольц, они все стали мне тогда друзьями, вернее мне приятно так считать, ведь от них я узнавал столько нового и интересного об этом мире, с ними вместе смеялся и грустил, и мне, именно мне, по настоящему грустно от осознания, что Зак мертв, а Вив считает меня чудовищем. Вот только против логики не попрешь, мы чужие и точка, все, что нас когда-то связывало погибло во время той злополучной дуэли, вернее погиб Заккириан, а вместе с ним умерли его чувства и желания, остались только жалкие отголоски, которые я без сожалений задавлю в своей душе, уж они то мне сейчас точно не к чему. А теперь время отдохнуть от самого себя, от своих скребущихся на задворках сознания страхов и безумных идей, вот только мой молчаливый сосед все больше мрачнел по мере опустошения кувшина, кидал на меня раздраженные взгляды…
— …трусы…, жалкие трусы…, - смог различить я в пьяном бормотании, — …бежать от меня…, я бы их, эх…, золотой в месяц…, ветерану…, ха!
Когда этот источник негатива уже нельзя было так просто игнорировать, волей-неволей пришлось повнимательнее рассмотреть этого субъекта. Ветеран, как же, грязная рубаха и залатанная куртка, я видел ветеранов, те вообще не расстаются с доспехом, он у них как вторая кожа, как нижнее белье, как я понял, здесь вообще не принято ходить беззащитным. Арчер даже когда в деревне проспиртованный по самое не могу в отхожее место ходил с мечом не расставался, а тут…, да еще левша. Короче нихрена не воин,
