Утром четвёртого дня за мной пришли.
— Садитесь. Мы проследили все Ваши шаги, начиная с момента, как Вы покинули «Центр Беженцев». Знаем и о покупке Вами оружия, несмотря на Ваш пониженный рейтинг безопасности, — тихо проговорил следователь.
— Всё было совершенно законно.
— Пусть будет так. А как объясните имеющиеся у Вас базы знаний? Государственную компанию «Инфосеть» Вы не посещали, как и другие, имеющие лицензию.
— У меня встречный вопрос, господин следователь. Разве я обязан это объяснять? И каким образом это относится к нападению на конвой? Вы заперли меня, а фактически, арестовали на несколько суток без предъявления какого-либо обвинения. Может мне стоит связаться с моим поверенным, компанией «ЮрКорп», посмотрим, что они скажут по этому вопросу? Я готов сотрудничать с Вами, но в определённых рамках и с обоюдной выгодой. Скажите прямо, что вам нужно?
— Хорошо Алекс, давайте перейдём к конструктивному разговору. Я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы с подключением «Верификатора».
— «Верификатора»? Что это?
— Детектор лжи, дающий стопроцентную достоверность. Данная модель вмонтирована в кресло, Вам достаточно подключится через нейросеть и дать разрешение на проверку.
— Судя по тому, что вначале разговора Вы пытались на меня давить, у Вас на это нет прав. Зачем мне это?
— Мне нужны последние штрихи перед закрытием дела.
— Хорошо. Под протокол:
— Согласен. Ваша личная жизнь и события до инцидента меня не интересуют. Подключитесь к разъёму на правом подлокотнике и дайте разрешение.
Подключил нейросеть к подлокотнику и получил сообщение системы:
Ответив, утвердительно кивнул следователю:
— Я готов.
— Алекс Рогов, знали ли Вы о готовящемся нападении на конвой?
— Нет.
— Помогали ли Вы скрывать или скрывали улики, могущие помочь следствию?
— Нет.
— Можете отвечать развёрнуто, устройство всегда отличит, говорите Вы правду или нет.
— Хорошо, давайте продолжим. Пока я не понимаю ваших вопросов, если бы я принимал участие в нападении, то не спасал бы транспорт от захвата.
— Всему своё время, Алекс. Как Вы познакомились с Ликанорой Берг?
— Во время нападения. У вас есть запись нашего первого разговора.
— Кто осуществлял настройку медицинской камеры для раненого хишианина?
— Лика, Ликанора Берг. У меня тогда ещё не была изучена база «Боевая медицина».
— Вы изучили её после, когда?
— Стал изучать сразу после того, как узнал, что с ним не всё в порядке.
— Для правильной настройки достаточно второго ранга, это всего два часа с вашим интеллектом. Почему Вы не исправили настройки?
— Я отвлёкся.
— Сам? Или, точнее, Вас отвлекли?
— Мм… какая разница. Это — уже личное.
— Неужели Вы думаете, что Ликанора, красивая девушка, военный пилот с интеллектом выше трёхсот пятидесяти, будет портить свою репутацию, имея предосудительную связь с гражданином, которому понизила рейтинг имперская СБ?
— Обычное дело после боя. После того, как ты находился на волосок от смерти, нужно почувствовать себя живым. Это — лучшее лекарство.
— Не в этот раз. У меня больше нет вопросов, можете отсоединиться от «Верификатора».
— Почему нет?! — удивился я, закрывая соединение с внешним устройством.
— Я объясню, Алекс. Корабли, участвовавшие в нападении, отследить не удалось. И только Ваши трофеи дали нам возможность идентифицировать нападавших, а точнее, женское украшение, найденное Вами на одном из убитых. Мы провели моделирование, основанное на действиях пиратов, и выяснили, что вероятность захвата судна до прыжка не превышала сорока процентов. У них просто не было средств, чтобы быстро вскрыть дверь рубки.
— Это и мне показалось странным, они должны были быть лучше подготовлены.
— А им и не надо было вскрывать дверь, их должны были впустить без боя.
— Лика?
— Ликанора Берг, имеет очень дальнее родство с бароном Бладеном Керстом, пиратским бароном, хозяином картеля «Крест», напавшим на конвой. Такое дальнее родство, что даже углублённая проверка, которую проходят при поступлении во Флот, не выявила никаких связей. Вот тут Вы и спутали им все планы. После предложения помощи и записи под протокол Ликанора решила всё переиграть, в её планы не входило стать разыскиваемой преступницей, ведь если бы всё прошло, как было задумано, она могла спокойно вернуться в Империю. Вариантов её «освобождения» было несколько.
— А хишианин?
— Мог её разоблачить, — продолжил следователь. — Скорее всего, он не знал её лично, но был в курсе, что им без боя дадут доступ к управлению.
— А флаг-офицер Роттом? Его приказы мне показались верхом идиотизма.
— Он — невиновен, его реакцию банально просчитали: он не мог оставить своих людей умирать в неравном бою, даже нарушая тем самым приказ. Уже бывший флаг-офицер, Роттом переведён из боевой части в службу обеспечения. Бладен Керст и Ликанора — не все действующие лица, ниточки всего этого тянутся наверх. Простой пилот и пиратский барон не имели доступа к секретной информации о маршруте и к личному делу офицера Роттом, нам ещё предстоит выяснить, кто это, но здесь расследование закончено.
— Что с ней будет?
— Вероятно, ей дадут срок на планете-тюрьме, но не думаю, что очень большой, особенно, после того как она согласилась сотрудничать. Советую Вам лучше побеспокоиться о себе, барон и те, с кем он связан, не забудут, кто поломал все их планы.
— Только этого мне и не хватало, — вздохнул я.
— Не расстраивайтесь. Главное, выжили и вышли из этой истории с хорошей прибылью, — первый раз улыбнулся следователь. Улыбка ему не шла и смотрелась очень неестественно на его лице. — Вам досталось всё оружие и штурмовики пиратов, вознаграждение и повышение рейтинга.
— Вознаграждение за что?
— Сейчас посмотрю. Так… Вознаграждение от страховой компании за спасение транспортника в размере девяносто тысяч кредитов и премия от КФИ — тридцать тысяч кредитов, а также награда за убийство пиратов. Все они были в розыске, и если за обычного абордажника выплаты назначили в размере трёх тысяч двухсот кредитов, то за пилотов — по четыре пятьсот. Всего — сто сорок восемь тысяч двести кредитов. Большая сумма.
Я молчал, подавленный свалившимися новостями. Роль Лики, к которой у меня возникла симпатия, выбила меня из колеи. Не могу сказать, что это было неожиданно, намёки на её участие я раньше просто гнал из головы. Людям свойственен самообман и стремление выдать желаемое за действительное. Реальность оказалось довольно болезненной, но я ничего не могу с этим поделать. Единственный вариант — принять её такой, какая она есть. Каждый — сам творец своей судьбы, и Лике самой придётся расплачиваться за собственные ошибки. А между тем, следователь продолжал:
