каждый должен быть на своём месте, да?
Зазвенели пряжки на его сапогах — Теро оторвался от стены, в которую вжимался спиной. До последнего он смотрел ей в глаза, пятился, слепо шаря рукой по стене. Орлана тяжело вздохнула — на грудь будто навалили камней. Тяжёлых, тех, что грудами лежат в старой тронной зале.
Теро развернулся и зашагал — всё быстрее. Потом он побежал. Потом спина лорда консула скрылась на лестничном пролёте. Орлана прижала руку к левой груди: сердце билось отчаянно трудно. Ей показалось, что воздух вокруг стал густой патокой.
- Что с вами? — негромко спросил Аластар, беря её под локоть — он заметил, как тяжело она дышит.
Орлана мотнула головой. Боль в груди пришла резко, и Аластар её не удержал. Холодный мрамор — она упала на колени и захрипела, не в силах закричать.
Скрипели старые половицы. Олав, как обычно вечером спустился в кухню, чтобы послушать новости.
- Задёрни шторы, — буркнул он жене. — Сидим тут, как на сцене, вся улица таращится на нас.
Из окна было видно крыльцо. Уже вечер накрыл ступени, и единственный огненный шар покачивался у самой двери, освещая перильца и бутоны цветов. Улица провинциального городка пустовала, только ветер бродил по дорогам, гоняя пыль и лепестки отцветших яблонь.
Джерд перетирала посуду полотенцем, сероватым от старости, и осторожно выставляла её на стол, но Олав всё равно каждый раз махал на неё рукой. Потише, мол.
Он слушал и щёлкал языком, тёр больное колено, которое опять протянуло сквозняком, и теперь не помогала даже заветная мазь, купленная у местного целителя за ужасно большие деньги.
- Нет, ну ты слышишь, что делают? Выловили каких-то сектантов и вздёрнули. Всех, до одного, без суда и следствия! Куда катится мир…
Джерд осторожно поставила последнюю кружку донышком вверх и замерла, прислонившись к столешнице. Голова Олава качалась как будто сама собой, уже и не в такт словам повествователя.
- Хочешь — не хочешь, а верь в этот ваш Разум. Тьфу. И слова не скажи. При консуле такого не было.
Он снова тёр колено и говорил, что навести в стране порядок — проще простого. Вот он бы рассказал, но только кто же его спросит. Императрица давно погрязла в своих замшелых традициях и никому не давала вздохнуть. В Узге казнили чиновника, который высказался о своей приверженности консулу — это уже не из вечерних новостей, это Олаву рассказал старый знакомый. И скоро мир рухнет ко всем демонам, тогда уж понимай, как звали.
- Слышишь, нужно новую помощницу взять, — негромко сказала Джерд, когда её муж затих, хмуро сведя брови к переносице. — Ту, видать, убили. Не вернётся она.
Эпилог
- День рождения души. В этот день много лет назад родилась душа нашего мира, — улыбнулась девушка, замершая на ярко освещённом пятачке площади, как на сцене. Светлые, не собранные в причёску волосы разметались в воздухе — она закружилась. Красивая, как весенний цветок. Воздушный смех звенел в ветвях деревьев. — Посмотрите, какая ночь!
Ночь осыпалась на Альмарейн серебристым светом звёзд. Деревья и статуи стояли в этом мареве — призрачные, дрожащие. Вокруг шаров белого пламени, что освещали главную аллею императорского сада, парили крошечные белые пушинки — ночные обитатели замка.
Аластар обернулся на город: несмотря на поздний час, на улицах Альмарейна было полно народу. Кто-то уже занял места на главной площади вокруг украшенного к празднику вечноосеннего дерева в ожидании праздничного выступления артистов, кто-то ещё бродил по улицам, встречая знакомых и обмениваясь с ними разноцветными бусами, сулящими счастье.
Он развернулся и зашагал к замку, почти все окна которого были ярко освещены. В главной зале тоже стояло огромное — под самый потолок — вечноосеннее дерево, празднично украшенное бусинками и фигурками, слепленными из теста.
- Хорошо, что вы смогли отложить дела и всё-таки пришли, — улыбнулась Орлана и подвесила на тонкую ветку ещё одну бусину, золотистого цвета.
- Моя императрица, присядьте. Весь день на ногах. Неужели в замке не найдётся никого, кто бы мог украсить дерево за вас? — Аластар взял её под локоть и отвёл к ближайшему креслу.
Орлана не особенно сопротивлялась.
Слуги готовили залу к праздничному приёму, расставляли угощения на столе, добавляли последние огоньки в цепочки украшений. Шары белого пламени парили высоко под сводами, освещая залу и ближние галереи до последнего уголка.
- Напрасно вы так волнуетесь, со мной всё хорошо.
Аластар опустился у её ног и коснулся губами кончиков чуть дрожащих пальцев. Они были тёплыми. А целитель тогда сказал — если похолодеют кончики пальцев, это будет первый предвестник боли.
- Тогда всё случилось из-за усталости и волнений, — виновато улыбнулась она, кажется, тоже вспоминая события почти годичной давности.
- Вероятно, — отозвался Аластар, не выпуская её пальцев. Он сам до сих пор прекрасно помнил, как Орлана три дня не приходила в себя, и ни один целитель не мог сказать, выживет ли.
К ним подлетела девушка в красном праздничном платье. Тяжёлая коса, перетянутая лентой в тон, перелетела ей со спины на плечо.
- Смотрите! Я сама сделала. — В вытянутых руках она гордо держала гирлянду из миниатюрных серебристых бабочек. Пыльца с их крыльев чуть испачкала её подол, но радости это никак не умаляло. — Я помогу украсить дерево.
- Спасибо, Савия, — кивнула Орлана, кончиками пальцев касаясь верхней пуговицы на платье. Но не расстегнула, отвела руку.
В канун праздника было принято вспоминать, вот только о своих воспоминаниях он не стал бы рассказывать за праздничным столом. О чём?
О том, как возвращался в замок холодным весенним вечером и на аллее сада увидел Орлану, которая до того не поднималась с постели.
- Ветер южный, — произнесла она, почувствовав приближение Аластара, хоть и сидела на скамейке, спиной к нему. — Скоро будет тепло.
Он опустился рядом, беря её за руку — пальцы были донельзя холодными, но от ветра, а не от боли.
- Проводите меня до замка, — попросила Орлана, — похоже, я немного не рассчитала свои силы.
Или о том, как нашёл Орлану в лесу, на самом берегу Сантарина, где она сидела на поваленном дереве и разминала в руке комья земли.
Чёрное платье было испачкано, словно чуть раньше она опускалась на колени. Заметив его приближение, она вздохнула.
- Здесь Риан и Луксор.
Она не плакала, нет. Сосредоточенно перетирала в руке сырой ком земли — ночью дождь сполна напоил сад и лес. Аластар подошёл ближе и сам опустился на поваленное дерево в шаге от Орланы. Молчание наполнилось шелестом листьев.
Долго и трудно возрождался Альмарейн. Ночные лилии не сразу стали распускаться по ночам, а дожди, смешанные со снегом, частенько стучались в окна замка. Груды почерневших камней, которые остались от восточного крыла, прорастали мхом и бессмертником. Крапивой. К ним долго никто не приближался.
О разговоре Орланы с Эйрин он знал совсем мало — только с её собственных слов, а Орлана никогда не отличалась болтливостью.
