государства от Польского королевства. Так, в 1398 г. литовская знать провозгласила Витовта официальным главой Великого княжества Литовского, что нашло признание у правителей Ордена, венгерского короля Сигизмунда и ордынского хана Тохтамыша,[450] но встретило резкое осуждение со стороны польских панов и королевы Ядвиги,[451] прибегнувших к политическим средствам с целью ослабить Великое княжество Литовское и не допустить окончательного разрыва его унии с Польским королевством.
Укрепление государственной власти в Великом княжестве Литовском и усиление его политической значимости в международных отношениях были лишь одним из ближайших последствий ликвидации удельных княжеств в первой половине 90-х гг. XIV в. Другим явилось усиление зависимости части восточнославянских земель, в том числе и Юго-Западной Руси, от власти ли- /103/ товского боярства, политическое значение которого в общегосударственном масштабе возросло. Вместе с тем великокняжеская власть была вынуждена считаться и с интересами феодалов бывших удельных княжеств, пожаловав им на рубеже XIV–XV вв. земские уставные грамоты, подтверждавшие их 'старину'. Поэтому и в статусе наместничеств (воеводств) бывшие удельные княжества продолжали оставаться отдельными административно-территориальными единицами, сохранившими значительную феодальную автономию, хотя нередко с изменившимися очертаниями границ.
С возрастанием политической роли в Великом княжестве Литовском католического литовского боярства феодалы восточнославянских земель, в том числе юго-западных, были устранены от участия в управлении им и влияния на определение его внешнеполитического курса и оказались замкнутыми в кругу местных интересов, ограниченных рамками великокняжеских привилеев. [452] Все это снижало политическую активность правящего класса подвластных Литве восточнославянских земель, открывало путь для насаждения в них католицизма и общественно- политических форм польского феодального государства, но не могло коренным образом изменить политические устремления широких слоев населения этих земель, продолжавших вести борьбу против господства иноземных феодалов, за объединение вокруг общерусского центра. /104/
Середина 60-х – начало 80-х гг. XIV в. – период, когда более явственно, чем в предшествующие десятилетия, проявляется преобладание двух взаимосвязанных прогрессивных тенденций в политическом развитии Руси: активизация борьбы с внешней агрессией и стремление к политическому объединению. Обозначившийся к тому времени упадок Золотой Орды создал благоприятные условия для усиления борьбы за свержение ее ига, ставшего главным препятствием не только на пути дальнейшего социально- экономического развития 'Русской земли', но и ее политической консолидации. Одним из проявлений этого процесса в первой половине 60-х гг. XIV в. явилось кратковременное сближение на антиордынской основе Московского великого княжества с Великим княжеством Литовским: в 1363 г. митрополит Алексей поставил епископа в подвластном Ольгерду Брянске, а в июне 1364 г. он крестил в Твери дочь Ольгерда.[453] Однако наметившаяся тенденция не получила развития. Ему воспрепятствовал крутой поворот, происшедший во внешнеполитическом курсе правящей верхушки Литвы в 1365–1368 гг., когда начал складываться направленный против Москвы военно-политический союз Твери и Литвы с мамаевой Ордой. Этот союз обусловил новую расстановку политических сил в Восточной Европе и оказал большое влияние на ход антиордынской борьбы.
Изменения в литовско-ордынских отношениях во второй половине 60-х гг. XIV в. обстоятельно проанализировал Б. Н. Флоря.[454] Им определен изначальный хронологический рубеж сближения Литвы с Ордой на антимосковской основе, указано, что политические интересы союзников совпадали лишь частично, вследствие чего имевшее место литовско-ордынское соглашение не переросло в военное сотрудничество. Оно, как известно, ограничи- /105/ лось лишь дипломатической поддержкой, которую оказала мамаева Орда союзнику Ольгерда тверскому князю Михаилу Александровичу в его притязаниях на Великое княжение Владимирское, сыгравших важную роль в ходе московско-литовской войны 1368–1372 гг. В советской историографии раскрыты также цели политического сотрудничества Литвы, Твери и мамаевой Орды на рубеже 60–70-х гг. XIV в.[455] Они, как показали события московско-литовской войны, заключались в том, чтобы нанести военное поражение Московскому великому княжеству. Его возвышение стало главным препятствием на пути развертывания экспансии литовских феодалов в Северо-Восточной Руси и одновременно ставило под угрозу их господство над восточнославянскими землями Великого княжества Литовского. Оно также неминуемо вело к свержению золотоордынского владычества над Русью. Вместе с тем остались невыясненными вопросы, относящиеся к компромиссной основе литовско-ордынского соглашения и роли, которую сыграли в его достижении земли Юго-Западной Руси.
Изъятие большей части земель Юго-Западной Руси из-под ордынской власти и присоединение их к Великому княжеству Литовскому в результате битвы у Синих Вод должны были привести к прекращению выплаты ханской дани. Данное обстоятельство зафиксировали белорусско-литовские летописи, в частности относительно Подольской земли, которую обосновавшиеся там литовские князья Кориатовичи 'почали боронити… от татарь и боскакам выхода не почали давати'.[456] Однако из документальных свидетельств несколько более позднего времени следует, что население Подольской земли продолжало выплачивать ордынскую дань. Так, в уже упоминавшейся жалованной грамоте 1375 г. Александра Кориатовича Смотрицкому монастырю указывалось, что владения монастыря не освобождались от уплаты дани в Орду: 'Што жь коли вси земляне имуть давати дань оу татары, то серебро имеють тако же тии люди дати'.[457] Почти теми же словами оговаривается условие сбора ордынской дани с частновладельческих крестьян и в жалованной грамоте подольского князя Федора Кориатовича, данной в 1392 г. слуге Бедрышке на четыре села в Червоноградском округе.[458] Подолье было не единственным владением Литвы, пребывавшим во второй половине XIV в. в зависимости от Орды. Тамга – символ верховной власти хана – значится на монетах первого выпуска Владимира Ольгердовича,[459] что также косвенно указывает на зависимость Киевского княжества от Орды в самом конце 70-х – начале 80-х гг. XIV в. Таким образом, оказывается, что освобождение из-под непосредственной власти ордынцев большей части Киевской, Чернигово- /106/ Северской и Подольской земель в результате битвы у Синих Вод было непродолжительным и уже в начале 70-х гг. XIV в., по свидетельству источников, их населению снова пришлось выплачивать дань.
Развитие литовско-ордынских отношений с начала 60-х гг. XIV в. преимущественно в форме кондоминиума дает основание рассматривать восстановление даннической зависимости большинства земель Юго-Западной Руси от Орды как прямое следствие достигнутого в середине этого десятилетия особого политического соглашения между правителями Литвы и западноволжской Орды. О существовании подобного соглашения между Ольгердом и Мамаем имеется указание в ярлыке Тохтамыша к Владиславу- Ягайлу от 1393 г., где, в частности, сказано: 'Как отець нашь, как отци ваши были заодно, послы сылали
