-А ты?- я кричу, выбегая из комнаты,- разве ты не подарил полдома любовнице? Если бы не ты, мы бы не ютились сейчас в этих комнатушках.
- Ах ты, нахалка!- багровеет Гена,- пошла вон из моего дома! Не подходит ей еще! Я ее приютил, дармоедку, а она ест мой хлеб и меня же грязью обливает. Иди, ищи себе место получше!
Да, мои мечты пошли прахом. Трудно вспоминать о недавних событиях. О том, что к моменту получения дивидендов мой новый друг Дмитрий объявил о резком падении акций, о том, что я потеряла и старую и новую квартиры. Пришлось признаться маме, что нам нужно съезжать. Пришлось пережить ее горе, разочарование сестры, ярость зятя. Гена пытался отыскать моих брокеров, но их и след простыл, а наш договор оказался пустышкой, не имеющей юридической ценности. Валентин, узнав о моей неудаче, только посочувствовал. И порадовался, что чудом не попался сам. Единственное, что смог сделать Гена, получить назад мой первый взнос за новую квартиру, почти полностью. По иронии судьбы, его сумма оказалась равной моему долгу сестре. Так я потеряла все: жилье, работу, собственное достоинство и доверие семьи. Желание мечтать и визуализировать пропало окончательно.
Теперь я делила с мамой маленькую комнату в доме сестры, и проводила дни в самоистязательных мыслях, слезах и скандалах с зятем.
-Да кто он такой!- кричу я, кидая вещи в сумку,- он меня достал уже! Я не могу здесь находиться!
-Лиза, - пытается остановить меня сестра,- куда ты пойдешь? Перестань скандалить! Ты, в конце концов, не права. Веди себя тихо, и ищи работу. Даст Бог все образуется.
-Это я не права? Это ты позволяешь так обращаться со своей сестрой, как будто я собака, а не человек. Я хотела только хорошего для всех нас, а вы все так со мной обращаетесь, потому что я не могу вам ответить. Потому что я попала в беду! А вы с удовольствием издеваетесь надо мной. Нашли себе девочку для битья! А ты? Вот ты и показала свое милосердие! Верующие не лучше, а такие же, как все! Человек - человеку волк! Добиваете слабых!
Дрожащими от ярости руками, хватаю сумку и пролетаю мимо побледневшей Зои.
Ничего, у меня есть немного денег. Хватит снять койку в общежитии на один месяц. За этот месяц я найду работу, и буду снимать койку дальше. Все лучше, чем жить с такими родственниками. Мама со мной почти не разговаривает, зять постоянно попрекает, а сестра встала на его сторону. Беда показала, что я совершенно одна, и никому не нужна в этом мире.
Глава 22. Шаг в бездну.
Койку я действительно сняла, но не сразу. Ночь пришлось поспать на вокзале. А вот с работой оказалось сложнее. В большинстве салонов парикмахеров брали на условиях аренды, и деньги нужно было внести вперед. В государственных парикмахерских неприкрыто торговали местами. То есть, чтобы работать за зарплату, нужно было вначале заплатить за место, а после еще и делиться заработком с директором. Но часто один мой отчаянный вид отпугивал работодателей.
Я существовала на деньги, которые тайно от Гены передавала сестра. Особой благодарности за это не испытывала. Считала, что это меньшее, что она может сделать для меня, раз уж не смогла угомонить своего муженька. Приближался день моего тридцатилетия. И до чего ж ужасно я выглядела! На все свои тридцать, а то и больше. В зеркало старалась не смотреть. Косметика уже не помогала. Она так не шла к унылому и злому выражению лица. Моя одежда, недавно бывшая весьма кокетливой, казалась жалкой пародией на сексуальность. На тридцатый день рождения у меня появились особые планы. Покончить со своей бессмысленной жизнью. Накануне, я наткнулась на объявление о наборе парикмахеров в новый салон. Ни на что, уже не надеясь, позвонила и договорилась о встрече с хозяйкой. Она назвала мне адрес дома, где я недавно жила с мамой, где мы выросли с сестрой, и где умер мой папа. Я поняла, что это знак. И стала готовиться к последнему выходу.
Тот самый дом, тот самый подъезд, та самая дверь. Новый «Салон красоты» открыли в моей квартире!
Молоденькая хозяйка весьма доброжелательно встретила, и после короткого разговора попрощалась, пообещав позвонить. Я спросила, где у них уборная, и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону своего туалета. Внутри все осталось по-прежнему. Видимо, хозяйке понравился свеженький ремонт, который не подозревающая о продаже квартиры, мама организовала перед самым выселением. Остался даже мой любимый кружок для унитаза, с плавающими внутри рыбками. Они выглядели, как настоящие. Я скинула туфли и встала на рыбок, которые продолжали безмятежно плавать под моими дрожащими ногами. Вынула из сумочки капроновый шнур, привязала к трубе. Другой конец был заранее подготовлен. Он представлял собой петлю, завязанную по всем правилам (схему я подглядела в Интернет пространстве, на сайте самоубийц). Ни о чем, уже не думая, накинула петлю на шею, бросила сумку на пол, и спрыгнула с крышки унитаза вниз. Петля мгновенно затянулась на шее, и я потеряла сознание.
