исчезновение никакая не тайна. Ходят слухи, что Сергей ушел на Афон, где собирается постричься в монахи, из-за несчастной любви. Роковой женщиной считают меня. Зоя как может, пресекает сплетни о том, что я бросила Сергея ради новенького прихожанина Виктора.
Тем не менее, от Сергея третий месяц ни весточки, а Виктор неутомимо предпринимает попытки ухаживать. Он присылает цветы с курьером на дом. Пытается заговаривать со мной после службы, даже дарить подарки, которые я не принимаю. Он пишет мне на е-мейл длинные письма, всячески пытается подружиться с моей мамой и Зоей, и донимает батюшку просьбами повлиять на меня.
Мама советует присмотреться к Виктору, и не отвергать так рьяно. Тем более что он бросил пить, и уже сюрпризов не будет. Мама считает, что Сергей не любил меня, так как Виктор, с чем я готова согласиться. Как бы я хотела, чтобы мой возлюбленный имел хоть часть желания и рвения бывшего жениха! Но, увы! Он никогда не проявлял сильных эмоций по отношению ко мне, и исчез при первых неудобствах.
Может, правда, глупо ждать? Я уже не смотрю на Виктора с таким отвращением, и стала склоняться к тому, что это может быть Божья воля.
Я согласилась пойти с Витей в кафе. Он вздохнул с облегчением и стал прежним, милым и обаятельным. Только раздражает некая слащавость в его обращении (а раньше мне это нравилось). Обрадованный, моим прощением жених, не стал «тянуть кота за хвост» (как он сам выразился), и уже на втором свидании во второй раз предложил мне руку и сердце. Сказала, что подумаю.
В этот раз я не скачу от радости и не хвастаюсь подругам, а иду за советом к приходскому батюшке. Встречаю его по дороге на требы.
-Отец Георгий, мне предложили выйти замуж.
- Прекрасно.
-Но я не уверена.
-Не уверена - не выходи!
Возможно, этот совет отец Георгий дал не раздумывая, в спешке. Но мне оказалось достаточно и его, чтобы с облегчением отказать.
На следующий день получаю СМС от Сергея. Он пишет, что вернулся домой и хочет со мной поговорить наедине.
Он сидит в самом углу кафе. Такой уставший и похудевший, и такой родной. Безумно хочется поцеловать его в морщинки возле глаз. Здороваюсь и сажусь напротив, внешне спокойна, внутри штормит. Стук моего сердца отдается в ушах, и я с трудом могу разобрать, о чем он говорит. Приходиться прислушиваться, потому что сейчас каждое его слово для меня важнее вселенной.
- У тебя нет новостей?- спрашивает он, - ничего не изменилось в мое отсутствие?
-Нет, все по старому,- отвечаю я банально, хотя так много хочется ему рассказать. И так о многом спросить!
- Я был на Афоне.
- Я слышала от девочек.
-Да?- удивляется он,- а я был уверен, что никто не знает.
-Как тебе разрешили пробыть там так долго?- задаю вопрос, который меня меньше всего интересует.
-А, меня научили. Я каждый месяц выезжал, но это я потом расскажу. Сейчас есть более важное дело.
Молчим минуту. Он смотрит мне в глаза, мои уши постепенно багровеют, а руки начинают трястись мелкой дрожью. Я ни секунды больше не выдержу этой пытки. Наконец, он спрашивает:
- Ты меня любишь?
-Да, - я больше не в состоянии сдерживать слезы.
- Не плачь, я тоже люблю тебя.
Он пересаживается поближе, и в первый раз обнимает меня.
