престарелой сестрицей.
Его зовут Владислав. Влад. Живет в Киеве в собственной трехкомнатной квартире (так и сказал в СОБСТВЕННОЙ ТРЕХКОМНАТНОЙ - невероятное бахвальство). Приехал в Краков по приглашению сестры, наконец, появилась возможность с ней познакомиться. В Кракове в первый раз и в полном восторге. Тут я его поддерживаю. Странная создается ситуация. Казалось бы, меня не когда не привлекали подобные мужчины, а тут я, понимая все минусы, лихорадочно ищу плюсы. Конечно же, их много: доброта, искренность, какое-то милое ребячество, свежий взгляд на жизнь. А я просто скептик, как бы не выдать эту черту, ясно определяющую мой возраст. А если порыться в ощущениях, становиться понятно, что больше всего меня смущает, - отсутствие денег. Должно быть стыдно, я что, денег не видела? Сестрицу зовут Валерия. Ей очень подходит определение моложавая. Жилистая, худая с тяжелой челюстью и явно натянутыми скулами, накрашенная, а-ля естественность, она представляет собой образец полной интеграции в чужую культуру. По-русски говорит правильно, но медленно с каким-то деревянным акцентом. Похоже, за 20 лет пребывания вне родины Валерия окончательно потеряла всякий намек на славянское происхождение.
Сейчас она буквально прилипла к своему соседу - полному коллекционеру, улыбается ему загадочно и кокетливо. Такое же выражение лиц и у мужской части нашего столика - все пытаются ему угодить и понравиться. Видно жирный куш. Но мне не до него, вот она возможность побеседовать с моим Джеймсом. Но, кажется, мой всегда невоздержанный язык чудесным образом прилип к гортани. Некоторое время тщетно пытаюсь открыть рот, а когда выходит, тут же жалею об этом. Более глупой фразы отыскать было трудно.
-Вы любите искусство?
-Да, очень, моя сестра известный в Канаде искусствовед, а я хоть и не занимаюсь им профессионально, но видно это в крови.
-А как вы относитесь к современному искусству?
-Очень хорошо. Это интересно, я немного разбираюсь в модернизме.
-Да? Значит, вас могут заинтересовать некоторые вещи, выставленные в моем салоне-магазине.
- У вас собственный магазин, и какая клиентура?- вмешивается Валерия, отрываясь от жирного коллекционера.
А я то думала, что она нас не слышит. Оказывается, все под контролем.
-У меня магазин и выставочный салон одновременно. Я занимаюсь выставками молодых художников. Вы понимаете, сейчас все выставки больше напоминают ярмарки.
Валерия кривит губы в подобии понимающей усмешки, и смотрит на меня уже с большим интересом.
-Любопытно, любопытно. И где же вы живете?
-В ...
-Любопытно.
Становится все веселее. Играет известный польский ансамбль. Под медленную музыку начинают формироваться пары. Думаю, не пригласить ли Влада. Может, он перестанет разговаривать со мной так вежливо и официально? Не успеваю.
-Можно вас пригласить?
Передо мной сытый коллекционер. Ну, ничего, потанцую с ним, в конце концов, больше ничего не остается. Странно было бы, если бы я отказала одному и пригласила другого.
Я не против полных мужчин, но танцевать в Тимофеем мне просто не приятно. В нем есть что-то пошлое, что-то от мерзкого старикашки. Тимофей забрасывает меня вопросами. Кто я? Откуда? Сколько мне лет? Есть дети? Чем занимаюсь?
Через мучительных пять минут, вырываюсь из удушливых объятий толстяка, но романтическая музыка сменяется развеселой, судя по ритму польской песенкой. Тимофей, не отпуская моей руки, начинает выделывать ногами непонятные кренделя. При этом медленно раскачиваясь желеобразным телом. Для приличия пару раз дернув ногами, извиняюсь, и протискиваюсь сквозь пляшущую толпу к столику. Там меня ждет приятный сюрприз: десерт, шампанское и одиноко ковыряющий ложечкой в мороженом Влад. Вся остальная компания уже на танцполе, дико извивается в непосредственной близости от предмета всеобщего вожделения, коллекционера Тимофея.
Мой герой, кажется, рад, появлению своей новой обморочной подруги.
-Хотите мороженого? - предлагает он со сногсшибательной улыбкой.
Я молча киваю и понимаю, что так дальше не пойдет - мне нужна храбрость.
-Шампанского? - угадал мои мысли Влад.
-Пожалуйста.
Говорим, говорим, говорим.… Пролетают часы, сменяются декорации. Наши соседи по столику появляются и исчезают, ведут беседы, смеются, напиваются, спорят и обижаются. Для меня они просто тени, эхо, привидения. Вижу перед собой только его лицо. Он улыбается доброй широкой улыбкой, уютной, как пушистый зимний свитер.
Жаль, что его отвлекают. Теперь все за столом и, кажется, втянуты в любопытную для моего героя дискуссию.
