мой взгляд, названием «Свадьба и другие торжества». Я мечтательно осматриваю лепнину на потолке, Ева с энтузиазмом листает салоновский свадебный журнал.
-Смотри, смотри, - восклицает она с периодичностью метронома.
-Ева отстань, что я там не видела, - передергиваю в раздражении плечами.
-Смотри какое, ты такого никогда не видела! - ее голос звучит правдоподобно.
Поворачиваюсь в надежде наткнуться на сенсацию, но в очередной раз разочаровываюсь. Все те же волны муслина, камни сваровски, корсет - в общем, Свадебное платье. Фыркаю и отворачиваюсь от подруги, изображаю заинтересованность раздетым манекеном-анарексиком без головы. «Только не говори этого опять», - взываю я молча, но мой телепатический сигнал не услышан:
- А ведь это могло быть твое платье, - доносится до моего слуха убийственная фраза.
-Нет, Ева… имей совесть пощади! - со стоном умоляю свою подругу-инквизитора.
- Ну ладно, - Ева на секунду замолкает, - так ведь я хочу тебе счастья…
Наконец, появляется спасительница в виде помощницы портного:
-Наталья, проходите, пожалуйста.
Час в узкой примерочной, вороха чертежей и фотографий и мною выбрано самое лучшее платье для настоящего венского бала. Правда пока оно существует лишь в моем воображении и на рисунках Семена Павловича - гениального портного, которому я сейчас без раздумий вручила свою судьбу. Ведь от этого платья зависит, смогу ли я заарканить любимого, а значит, буду ли я счастлива.
Ева говорит, что оно золотистое, - неслыханная близорукость! Оно цвета бронзы. Декоративная, более темная отделка - старая медь. С середины корсажа вниз по подолу спускаются листики из камней, по виду напоминающих изумруды. К этому роскошному наряду предполагается надеть изумрудные серьги с подвесками, такое же колье и браслет. Отдельно от гарнитура пойдет диадема с крупным изумрудом, которое я возьму напрокат.
Да! Я сказала, нет. Но не сразу. Сначала взяла в руки красный футляр, протянутый, застывшим в коленопреклоненной позе, соискателем моей руки и сердца. Открыла его и вздохнула от восторга: идеальное обручальное кольцо, тонкое золото и аккуратный бриллиант квадратной формы! Затем я примерила его на руку, поцеловала протянутые ко мне губы, постояла в теплых медвежьих объятьях ряженого Деда Мороза, под снопом разноцветных искр новогодних фейерверков. Затем, оглушенная, спустилась вниз и безвольно наблюдала за тем, как меня усаживают в кресло поближе к огню, накрывают ноги пледом. Видела перед собой добрую, счастливую, немного беспомощную улыбку,… а потом… потом заиграла веселая мелодия американской песенки про рождественские колокольчики - у меня звонил мобильный.
Это был Он. Он поздравил с Новым годом, пожелал счастья и сказал, что если я не передумала, они с Валерией с удовольствием составят мне компанию и поедут на бал в феврале.
Ну и пошло-поехало! Примерки, косметологические процедуры, мечты, задушевные разговоры с Евой в ее уютной кухне. И снова мечты, мечты…
Прекрасный чудный месяц. Из тех, что не забываются. И вот поездка организована, билеты куплены. Вылетаю в Киев через день. Последняя примерка. Все сотрудники салона столпились в маленькой комнатке, усеянной клочками разных оттенков желтого металла. Комната напоминает поле битвы, где сражались дамы, разрывая одежду соперниц в клочья. И посреди этого побоища - блистательная я. Плечи открыты. Шею украшает невероятное ожерелье с брильянтами и изумрудами. Серьги, браслет, перстень и диадема - в том же духе.
Композиция напоминает волшебный плющ, обвивающий меня c головы до груди. Взяла этот не слабый гарнитурчик на прокат в ювелирке под залог дома, но он того стоит. Мне бы еще охранника, но боюсь, присутствие мужика, который будет шастать за мной повсюду, не прибавит романтики.
Возможно, я веду себя по-идиотски, но для потерявшей голову от любви, женщины, это абсолютно нормально.
Само платье тоже ослепительно. Мастер просто не хочет отпускать меня в этом порождении его гения. Кружится вокруг меня, поправляя несуществующие складки. Глаза, как у безнадежно влюбленного, только не в меня, а в само изделие. Девочки-портнихи и учетчицы исподтишка фоткают меня на мобильники.
Наконец, Семен Павлович со вздохом помогает раздеться и аккуратно погружает шедевр в специальный жесткий мешок для перевозки.
