Каким-то чудом она сумела кивнуть. Позже, да, как можно позже. Лучше всего — никогда. В ушах Анджелы еще звучали жестокие слова Бена — о том, что ему не нужна семья, что нынешняя жизнь его вполне устраивает.
Она его любит, а он ее — нет. О чем тут говорить?
По крайней мере, он любит сына. Иначе бы не приехал. Очевидно, подумав, он изменил свое отношение к отцовству. Должно быть, это он имел в виду, сказав, что был не прав. Что ж, это очень хорошо. И для него, и для Ларри. А ей, Анджеле, придется довольствоваться этим и не мечтать о большем.
Что ж, она справится. Научится с этим жить. Но говорить тут не о чем. Разговоры только разбередят ее рану.
Единственное, чего хотел Бен весь этот вечер, — остаться с Анджелой наедине. Но она упорно избегала его общества. И даже теперь, когда он привез Ларри домой, Анджелы не было рядом — она осталась в кафе, сославшись на то, что должна прибраться после праздника.
— Твой подарок — самый лучший! — Ларри прижимал к груди подарок Бена — новые роликовые коньки. — Спасибо тебе большое-пребольшое!
— Рад, что тебе понравилось.
И будем надеяться, мысленно добавил Бен, что Анджеле мой подарок понравится не меньше.
— Ужасно понравилось! — восторженно продолжал мальчуган. — Никогда еще у меня не было такого классного дня рождения!
Где же Анджела? — нетерпеливо думал Бен. Внутри у него все сжималось от волнения. Она должна его выслушать. Должна понять.
— Мне только хотелось бы… — проговорил Ларри, поднимая на него глаза.
Мольба в его голосе тронула Бена до глубины души. Чего бы ни хотел его сын, он это получит.
— Чего бы тебе хотелось?
— В этом году я просил у Санта-Клауса много разных вещей, и ролики тоже, — признался Ларри. — Но больше всего просил об одном.
— О чем?
— Чтобы Санта-Клаус подарил мне папу.
У Бена перехватило дыхание. Неужели? Нет, на такое он даже надеяться не мог…
— Мой настоящий папа на небесах, а оттуда не возвращаются. Но мне так хочется, чтобы у меня был папа! Как ты думаешь… ты не сможешь стать моим папой?
Если правда, что от счастья можно умереть, то в эту минуту Бен был близок к смерти. Сбывались его мечты; более того, он получил то, о чем и мечтать не мог!
— Конечно, сынок. Иди сюда.
Ларри подбежал к нему, и Бен крепко обнял сына.
— Ничего на свете я так не хочу, как стать твоим папой! Но сначала надо узнать, что скажет об этом твоя мама.
Улыбка Ларри просияла ярче многоцветных огней на елке.
— Санта-Клаус в магазине мне сказал: чудеса случаются, когда в них веришь.
Бен вздохнул. Судя по тому, как холодно приняла его сегодня Анджела…
— Что ж, будем надеяться, что Санта-Клаус не ошибся.
19
Подходя к дому, Анджела заметила свет в окнах. Так она и думала: Бен и Ларри не спят. Предстоит нелегкий разговор. Одно радует — в присутствии Ларри разговоры не затянутся. Сегодня у мальчика праздник, и Анджела разрешит ему лечь попозже.
Дрожа от холода, Анджела вошла в дом и сняла пальто. Хорошо, что включено отопление — иначе она замерзла бы до смерти.
Она вошла в гостиную — и остановилась на пороге, словно превратившись в ледяную статую.
В камине потрескивал огонь, наполняя комнату теплом и уютом. Мигали на елке разноцветные лампочки. А на диване, вытянув ноги, сидел Бен.
У Анджелы перехватило дыхание.
Как смеет он быть таким непозволительно красивым? И это — после рабочего дня, после поезда и вечера на детском празднике!
Анджела пыталась бороться со своими чувствами, но это было нелегко. Бен не просто поражал своей красотой — здесь, в ее гостиной, он выглядел как дома. Так, словно у него есть полное право здесь находиться.
У Анджелы болезненно защемило в груди. Появление Бена помогло ей осознать, как одинока была она все эти два года — и какой одинокой остается сейчас.
— Где Ларри? — спросила она.
— В кровати.
Анджела взглянула на часы.
— Сейчас только девять вечера. А у него сегодня день рождения. И ты здесь.
Бен пожал плечами.
— Он устал.
— Такое с ним в первый раз, — стараясь не выдавать своего волнения, заметила Анджела.
Напряжение стало почти нестерпимым. Должно быть, так чувствуют себя разведенные родители, которых связывает только ребенок.
— Ларри сегодня получил много подарков, — проговорил Бен.
— Зачем ты купил ему два комплекта роликов? — недоуменно спросила Анджела. — Хватило бы и одних.
— Вторые — для меня.
Анджела нахмурилась.
— Зачем тебе роликовые коньки?
— Ларри обещал научить меня на них кататься, — объяснил Бен.
— А-а…
Значит, он все-таки хочет стать для Ларри настоящим отцом! Анджела знала, что должна испытывать облегчение, — но не чувствовала ничего, кроме тупой боли при мысли о том, что в ближайшие лет десять или около того ей придется видеться с Беном изо дня в день.
— Как мило с твоей стороны, — невыразительно произнесла она.
— Спасибо, — ответил Бен. — Может быть, присядешь?
Все-таки хочет завести этот разговор! Анджела колебалась; но обаяние Бена было столь велико, что, даже прекрасно зная, как он к ней относится, Анджела не смогла преодолеть искушение. Однако она вовремя напомнила себе, что садиться на диван с ним рядом нельзя, и опустилась в кресло, стоявшее в другом конце комнаты.
Бен выпрямился.
— Нам нужно поговорить.
Нет, Бен! Пожалуйста, не надо!
— Прости меня, — тихо заговорил он. — Хотел бы я сказать, что в тот субботний вечер был не в себе и наговорил тебе сам не знаю что, но это неправда. Я был в здравом уме и говорил то, что думал. Несколько дней мне понадобилось, чтобы осознать, что я ошибался. Что все родители совершают ошибки — и это не мешает им быть родителями. Что я способен стать для Ларри настоящим отцом. Что хочу быть с ним рядом. Не звонить, не писать письма — просто быть с ним. Так много времени, как только смогу.
Слушая его, Анджела с трудом удерживалась от слез — слез радости за сына и скорби за себя.
— Ты оказалась права. У меня нет выбора. — Бен встал и подошел к камину. — Я думал, что смогу отказаться от своих чувств, забыть о них. Не вышло. Ни с Ларри, ни с тобой.
