Стол с большим зеркалом, флаконы французских духов, всевозможная косметика и главное — большая музыкальная шкатулка с моими украшениями. Хотя бы раз в день я открываю её, чтобы полюбоваться на сверкающие камни. Я обожаю украшения! За красоту, за то, что они напоминают мне о том времени, когда я пользовалась успехом… Странно только, что мне нравится ими любоваться, но не нравится ими украшать себя — к некоторым побрякушкам из своей коллекции я не прикасалась уже много лет.
Стеклянный журнальный столик стоит возле дивана — с лампой, телефоном и модными глянцевыми изданиями, разжигающими мою страсть к красивой жизни. В последнее время стараюсь покупать их пореже, чтобы не травить себе душу. В двадцать лет легко верится, что ещё встретишь миллионера своей мечты с внешностью Ричарда Гира, который подарит тебе любовь и весь этот блестящий, роскошный мир, а в двадцать девять приходит горькое чувство, что поезд ушёл — для миллионеров ты уже слишком стара и тебе остаётся только, кусая локти, наблюдать за тем, как ты становишься всё более чужой на этом празднике жизни…
Столько лет напрасного ожидания и безрезультатного поиска! Да, ладно, бог с ними — с миллионерами! Но ведь и любви — простой и красивой, о которой можно вспомнить без горечи и стыда, её тоже не было. Так только — страстишки, мелкие и пошлые. Красота, как обещание счастья? Что ж, для меня это обещание осталось несбывшимся… И я уже сомневаюсь, а была ли я красивой? А остаюсь ли ею всё ещё?
Бессмысленно сейчас рассматривать себя в зеркало, задаваясь этим вопросом, ибо ответ очевиден — выгляжу я ужасно. Грязные, тусклые волосы с отросшими тёмными корнями, бледно-сероватая кожа — два года без солнечных лучей, на переносице уже чётко видны первые морщинки — ну, что ж, добро пожаловать! Жёлтые от тысяч выпитых чашек кофе и чая зубы, почти все с пломбами. Живот, складки на талии и целюлит скрывают растянувшийся свитер и спортивное трико — моя домашняя одежда в периоды депрессий, когда я махаю на себя рукой…
Столик на колёсиках — я предпочитаю завтракать, обедать и ужинать в комнате, сидя перед телевизором, так легче не замечать одиночество. Ещё один шкаф — для телевизора, видика и магнитофона с полками для дисков и кассет. Два больших чемодана, привезённые из Японии, тоже забиты шмотками, теми, которые я уже не рискну на себя надеть — все эти блестящие, коротенькие платьица с вырезами до пупа или с разрезами до талии… И множество мягких игрушек из Токийского Диснейленда — кошки, собачки, кролики, уточки, слоники и тому подобное…
Моя квартира и моя жизнь.
Я достаю новую книгу — на этот раз что-то интеллектуальное. У меня правило — лёгкое чтиво чередовать с серьёзной литературой, но сейчас начинать читать новую книгу, я не собираюсь. Во-первых — глаза устали, во-вторых — уже пять утра, скоро рассвет, а я ещё даже не ложилась.
Я иду на кухню, готовлю себе чай и бутерброд с колбасой, и возвращаюсь обратно в комнату. Ставлю чашку с тарелкой на столик с колёсиками и делаю погромче телевизор, который последние шесть часов включён на музыкальном канале. Чувствую укол совести — не мешаю ли я соседям спать? Потом думаю — да, чёрт с ними! Сегодня суббота — успеют отоспаться. И начинаю есть, слушая какую-то экспрессивную песенку. Исполнитель в моём вкусе — тёмненький и немного брутальный, но в голову всё равно начинают лезть мысли, от которых я отвлекала себя чтением…
На этой неделе я сообщила номер своего телефона пятнадцати мужчинам и провела пятничный вечер и ночь дома в одиночестве. Только два человека позвонили, поговорили со мной о том, о сём, но встретиться не предложили. “Ну, что ж, — подумала я, — ничего не поделаешь — конкуренция! В Москве слишком много красивых и одиноких женщин, большинство из которых к тому же гораздо моложе меня!” Однако, подключившись к Сети, я обнаружила, что тринадцать из пятнадцати красавцев, которым я сообщила свой номер — он-лайн. Вот уроды! Нет бы, сидеть сейчас в клубе, в кинотеатре или в ресторане с красивой женщиной! Они вместо этого продолжают свой бесконечный поиск. Да, какого чёрта вам надо?! Я разместила в анкете свои лучшие фотографии, которые пять лет назад сделал один знаменитый фотограф — на них я так хороша, что сама себе завидую! Уменьшила свой реальный возраст на три года. Не предъявила никаких требований к партнёру. И всё без толку!
Когда полтора месяца назад я в первый раз зарегистрировалась на этом сайте, я указала свой реальный возраст — двадцать девять лет, и поместила фотографии, которые были сделаны во время моей последней поездки в Японию. По-моему, выглядела я на них очаровательно, но написало мне только двадцать человек, да и те с намерением всего лишь поболтать…
Я стала сама искать себе мужчину — просмотрела сотни анкет, выбрала пятьдесят не женатых и более-менее симпатичных особей противоположного пола, разослала всем смски с комплиментом и предложением познакомиться — ответило человек пять, да и те особого интереса не проявили. Облом.
Тогда, решив, что в любви как на войне — все средства хороши, я разместила свои более ранние и эффектные фотки, и приуменьшила свой возраст. Теперь на мои смс отвечали все без исключения, а толку?
Знакомиться через Интернет меня надоумила Маринка. Правда, её опыт тоже не обнадёживал — на первое свидание ей удалось вытащить около дюжины мужчин — все были более-менее обеспеченными и вели себя очень культурно, но никто не позвонил, чтобы назначить второе свидание.
“Я перестала понимать мужчин” — сказала она мне тогда.
Она, так же как и я не собирается больше возвращаться в Японию, так же как и я хочет выйти замуж и родить ребёнка, и, так же как и я обломалась, столкнувшись с равнодушием и пассивностью русских мужчин. Но, в отличие от меня, она девушка очень практичная и вместо того, чтобы сидеть целыми днями дома, проедая заработанные в Японии деньги, она устроилась в агентство, которое является посредником между русскими женщинами и японскими хостос-клубами.
Я кладу уже пустые чашку и тарелку в раковину, переполненную грязной посудой. Завтра помою — обещаю себе. Достаю постельное бельё и подушку, стелю всё это на диване. Приношу из прихожей норковую шубу за пятнадцать тысяч долларов, подаренную мне когда-то на Новый год японским любовником — единственным о ком я вспоминаю без неприязни, но не из-за шубы, а потому что он вообще не плохой мужик… Впрочем, если честно, то всё-таки из-за шубы — ведь именно она согревает меня одинокими ночами вот уже который год.
Перед тем как лечь, я включаю свет в прихожей, потому что боюсь темноты, и не чищу зубы, потому что не боюсь кариеса. Чего ради беречь себя, если я всё равно никому не нужна? Я раздеваюсь, выключаю телевизор, настольную лампу и залезаю под одеяло из норковой шубы.
До того как я купила компьютер, я знакомилась с мужчинами через брачное агентство.
Прежде чем я обратилась в такое агентство, меня месяца полтора ломало — я считала, что брачное агентство только для тех женщин, которые дошли до ручки, у которых остался последний шанс устроить свою личную жизнь. В двадцать семь лет мне не хотелось так о себе думать. Женщина, работающая в агентстве, заверила меня, что знакомится, я буду. “Ну, ещё бы!” — подумала я, но после того как она показала мне альбом с фотографиями других женщин — тоже молодых и красивых, самонадеянности у меня поубавилось.
Для женщин свои услуги агентство предоставляло бесплатно — платили мужчины, они же и заказывали музыку, то есть выбирали женщин и платили за то, чтобы получить их номер телефона. Один телефон — пятьсот рублей, но если мужик соглашался заплатить сто долларов, то мог набрать сколько угодно телефонных номеров — без ограничения. Поэтому, наверное, далеко не все мужчины, о которых меня предупреждали из агентства, что они могут позвонить — звонили. За полгода у меня было около дюжины свиданий в слепую, и все начинались одинаково — я открывала дверцу машины (как правило — не плохой), смотрела на сидящего за рулём мужчину и старалась удержать на лице улыбку, чтобы он не догадался, что уже не понравился мне.
На первое свидание я пришла полная романтических надежд и красивая как кукла — в костюмчике персикового цвета, в белых, лакированных туфельках и с маленькой, белой сумочкой в руках. В прокуренной машине обнаружила мужика лет тридцати, с лысой головой, но не бритой физиономией и в спортивном костюме. Он явно находился в состоянии депрессии (или просто похмелья?) и на меня почти не смотрел. Я просидела с ним в машине минут двадцать, стараясь его разговорить, в конце концов, он
