Завод 206 в Ленинграде в 1940 году начал выпуск первых отечественных гидроакустических станций 'Тамир-1', предназначенных для малых противолодочных кораблей. Правда, по параметрам они сильно уступали английским и американским, да и выпуск их был очень ограничен, что неудивительно при довоенном уровне развития в стране электронной промышленности. Была также создана гидроакустическая установка 'Арктур MV–II' с дальностью действия до 70 кабельтовых.
На предприятиях главка проводились лабораторные исследования и экспериментальные работы по созданию аппаратуры самонаведения. Вплоть до самой войны они пользовались пристальным вниманием руководства наркомата. Так, 6 мая 1941 года приказом наркома И. И. Носенко обращалось внимание конструкторских бюро и некоторых заводов на необходимость ускорения работ по созданию аппаратуры самонаведения, которая 'существенно повысит эффективность оружия', и намечались меры по обеспечению работ.
А.И. вспоминал, что как-то при испытаниях управляемой торпеды, успешно попавшей в цель в присутствии морского начальства, радость создателей чудо-оружия была резко омрачена замечанием заказчиков, что аппаратура управления по своим массогабаритным показателям не оставила места для размещения боевого заряда. Разработчики, гордые возможностями своей системы, только теперь к своему стыду обнаружили, что просто забыли о конечной цели разработки.
Не вполне удачные результаты характерны для практически всех работ с 'техникой особой секретности'.
По разным причинам она не нашла широкого применения в годы войны. Так, принятый на вооружение дивизион торпедных катеров с волновым (радио-) управлением, использовался в нескольких эпизодах боевых действий Черноморского флота, где быстро выявилось слабое место системы: управление велось с самолета МБР-2 и для вывода из строя всего дивизиона было достаточно сбить или даже просто повредить самолет. Тем не менее довоенные работы по телеуправлению и самонаведению создали богатый научно-технический задел для последующего бурного развития автоматизированных систем на базе достижений электроники.
Работы по радиолокации в Наркомсудпроме вообще, как ни странно, отсутствовали, хотя в США, Англии и других странах она развивалась в первую очередь для войны на море в качестве средства обнаружения морских целей и их сопровождения при стрельбе в темное время суток или при плохой видимости. В нашей стране в предвоенные годы работы по радиолокации и вообще по слаботочной технике были поручены вновь созданному Наркомату электротехнической промышленности, куда были переведены профильные институты и производства из Наркомата оборонной промышленности, а на обеспечение других ведомств радиокомпонентами мощностей не было. К тому же, некоторые ответственные связисты флота работы по радиообнаружению недооценивали. В конечном итоге это способствовало репрессиям против ряда сотрудников Научно — исследовательского морского института связи (НИМИС РККФ), в том числе его начальника А.И. Берга. НИМИС, занимавшийся среди других вопросов радиолокацией, был после этого в 1938 году преобразован в Научно-исследовательский морской институт связи и телемеханики (НИМИСТ РККФ), что также может являться основанием для выводов, чему отдавалось предпочтение.
Таким образом, причины, по которым в Наркомсудпроме разработки корабельных радиолокаторов до войны не велись, носили как субъективный характер, так и в еще большей степени объективный — общая неразвитость электроники в стране. К началу войны флот располагал единственной корабельной станцией обнаружения воздушных целей 'Редут-К', разработанной в НИИ-20 Наркомата электропромышленности на основе работ ЛФТИ. Летом 1941 года она была установлена на крейсере 'Молотов' Черноморского флота. Предполагалось дальнейшее оснащение этими станциями строившихся линкоров и крейсеров, а также береговой обороны.
Как бы то ни было, а главному инженеру главка нужно было иметь дело и с радиоэлектронной аппаратурой. В работах по проектированию и разработке новых специальных приборов, проводившихся на предприятиях главного управления, А.И. активно участвовал не только как организатор, но и как один из самых знающих и опытных к тому времени специалистов по системам управления корабельной и сухопутной артиллерии, к которым добавились теперь приборы телемеханики и гидроакустики.
Работа в наркоматах оборонной и судостроительной промышленности свела А.И. со многими известными деятелями промышленности. Если о М. М. Кагановиче и Носенко он отзывался не слишком лестно, то у И. Т. — Тевосяна — руководителя высшего ранга в полном смысле этого слова, человека широких взглядов, ему было чему поучиться.
Иван Федорович коренным образом изменил стиль всей работы наркомата и добился того, что судостроение стало одной из ведущих отраслей промышленности страны. Он придавал исключительное значение коллегии наркомата как органу коллективного руководства и воспитания работников. На заседания коллегии приглашались не только руководители, но и непосредственные исполнители, поощрялась свобода высказываний, обнажавших различные стороны обсуждаемых вопросов.
Тевосян изменил систему заказов поставок для судостроения. До него судостроительные предприятия не имели собственных договорных отношений с поставщиками, и все виды вооружения, механизмы, радиотехническое, штурманское и другое оборудование заказывало поставщикам непосредственно Управление кораблестроения ВМФ и затем оно же передавало все это заводам, строившим корабли. Этот традиционный порядок, оставшийся с царских времен, порождал безответственность в отношении соблюдения сроков поставок и приводил к длительным перебоям в работе судостроительных предприятий. Чтобы изменить положение наркоматом были разработаны и внесены в правительство предложения о возложении функций заказчиков поставок на судостроительные заводы и соответствующем изменении порядка заключения договоров, что и было принято.
Тевосян внес весомый вклад в развитие научной и производственной базы отечественного специального машиностроения и морского приборостроения — новой и сложной промышленности, впервые создававшейся в нашей стране. Недаром очень многие руководители радиотехнической, электронной, средств автоматизации, спецмашиностроительной и других наукоемких отраслей промышленности были выходцами из 'судаков'.
Добрым словом А.И. вспоминал Л. М. Галлера — с 1940 года заместителя наркома ВМФ по кораблестроению. Приходилось по роду работы общаться и с заместителем наркома обороны по вооружению Маршалом Советского Союза Г. И. Куликом, адмиралами Н. Г. Кузнецовым, И. С. Исаковым.
Семья
Уже тогда в характеристиках стали отмечать исключительные организаторские способности и инициативность А.И. Среди промышленников и военных он стал пользоваться авторитетом. В апреле 1939 года большая группа работников судостроительной промышленности была отмечена Правительственными наградами и А.И. получил из рук 'всесоюзного старосты' М. И. Калинина орден Ленина — редкую тогда награду. Сталин сдержал свое обещание, данное в памятном разговоре. Высокую оценку работы получил Александр Иванович: и повышение в должности, и трехкомнатную квартиру в новом доме, и орден, притом, что не имел высокопоставленных родственников, и взятки тогда давать было не принято. И это несмотря на то, что были у него многочисленные неудачи в работе, срывы сроков разработок и поставок новейшей оборонной техники, за которые по сегодняшним представлениям о тридцатых годах могли если не расстрелять, то уж посадить точно. Тем более что человек он был подозрительный — побывавший за границей.
Отношение к людям с таким пятном в биографии можно лучше увидеть на примере из жизни известнейшего нашего конструктора ракетно-космической техники Владимира Павловича Бармина — одного из коллег А.И. по ВПК, с кем ему довелось провести много дней на полигоне в Тюра-Таме. Бармин в те годы работал на 'Компрессоре', совсем неподалеку от НИИ-10 и двести пятого завода, и в 1936 году в составе большой группы инженеров с разных заводов страны тоже был послан Орджоникидзе в Соединенные Штаты. Почти все члены этой группы были потом репрессированы, а Бармина от ареста спасли связи в ГПУ оставшиеся со времени создания холодильной машины для Мавзолея.
В одну из ночей и А.И. был вызван (может быть доставлен, неизвестно) на Лубянку. Он вспоминал,
