течение многих лет. Этот труд был оценен высоко: главный инженер Р. А. Нилендер стал Героем Социалистического Труда, а двадцать девять работников завода стали лауреатами Государственной премии СССР.
Цветной кинескоп безусловно относится к числу сложнейших изделий техники — цикл его изготовления включает в себя более 6000 технологических и контрольных операций. Для сравнения можно указать, что цикл изготовления автомобиля 'Жигули' состоит из 1500 операций. На производство цветного кинескопа идет 400 наименований различных материалов. Американские специалисты по электронной промышленности предсказывали, что СССР не сможет наладить массовый выпуск цветных кинескопов раньше 2000 года. Такой срок был назван ими исходя из собственной практики: Соединенным Штатам для решения этой задачи потребовалась четверть века.
МЭЛЗу для этого было отпущено пять лет. Решать сложнейшую задачу в столь короткий срок доверили молодежи. На заводе было установлено 800 единиц технологического оборудования, спроектированных коллективом конструкторов объединения и выпущенных отечественными предприятиями. Предметом особой гордости стал химический участок нанесения люминофорных покрытий. Конструкторы объединения создали уникальную машину. Впервые в мировой практике удалось совместить все многочисленные химические операции на одном конвейере.
Одна из составных частей цветного кинескопа — так называемая теневая маска. Чтобы сделать маску, которая удовлетворяла бы требованиям по точностям, временной и температурной стабильности, нужно было прежде всего разработать специальную технологию проката металла. Представьте себе ленту толщиной с лезвие безопасной бритвы трехкилометровой длины, у которой допуск на толщину по всей этой длине должен составлять 10 микрон, то есть величину в 3 — раз тоньше человеческого волоса. Наверное, только при очень хорошем воображении станет возможным оценить, сколько же сил, энергии, времени пришлось потратить на решение этой проблемы. За это выдающееся достижение группа инженеров удостоена Государственной премии СССР, а всего из тех четырехсот наименований материалов понадобилось разработать заново более трети. Возможности серийного производства цветных кинескопов были на старом заводе, конечно, очень ограниченными, а передавать столь сложную продукцию сразу какому либо периферийному заводу было неразумно.
Как-то, демонстрируя Косыгину достижение электроники, А.И. посетовал, что в Москве нет ни одного предприятия с современной электронной технологией, которое стало бы образцом достижений в области современных высоких технологий и было достойно показа на любом уровне. Косыгину видимо тоже надоело каждый раз предлагать гостям посетить 'ЗИЛ', и он согласился с тем, что такой завод надо в Москве создать.
Так на окраине Москвы, у самой кольцевой дороги (Щелковское шоссе, 100) в 1969 году был заложен новый, очень сложный завод цветных кинескопов, получивший название 'Хроматрон'. В соответствии с общей концепцией развития отрасли, 'Хроматрон' был включен в состав объединения 'МЭЛЗ', и это позволило ввести его в эксплуатацию в течение немногим более двух лет.
Срок просто фантастически короткий, потому что ничего подобного 'Хроматрону' у нас в стране еще не было. Завод был оснащен по последнему слову техники с автоматизированной системой управления производством. Все технологическое оборудование было связано непрерывными грузонесущими конвейерами. Перегрузка деталей и узлов кинескопа с подвесок конвейера на рабочую позицию технологического агрегата осуществлялась манипуляторами. Были комплексно механизированы трудоемкие погрузочно-разгрузочные, складские и транспортные расходы, а в основном производстве уровень механизации и автоматизации составил 87 %!
За всеми технологическими процессами изготовления цветного кинескопа на заводе строго следила электронно-вычислительная техника.
Вся автоматика была связана с центральным заводским пультом АСУТП, оснащенным управляющей машиной 'Электроника УМ1НХ' 19. Система позволяла оперативно управлять технологическим циклом на различных этапах производства, обеспечивая его ритмичность и снижая потери от брака.
Помимо кинескопов для цветных телевизоров с размером по диагонали до 61 см, на 'Хроматроне' выпускали светильников и другие товары народного потребления. Продукция завода шла и на экспорт. В ходе кампании за превращение Москвы в 'образцовый коммунистический' город* в 1977 году заводу было присвоено звание образцового предприятия столицы.
Высокий уровень автоматизации не означал, что работать на 'Хроматроне' было легко. В таких условиях неизмеримо возрастает ответственность человека за работу вверенных ему устройств, когда даже самая маленькая ошибка при наладке оборудования сразу тиражируется в сотнях готовых приборов и выражается в тысячах рублей брака, квалификация работающих должна быть наивысшей. Несмотря на эти высокие требования, а может быть и наоборот, закономерно, на завод пришло работать много молодежи.
Предсказания заокеанских специалистов по затратам времени на освоение в СССР производства цветных кинескопов были опровергнуты. МЭЛЗ первым в стране освоил выпуск цветных кинескопов, производил газоразрядные приборы, электровакуумное стекло и др. (всего около 1000 наименований), его продукция экспортировалась в 30 стран.
Благодаря продуманному подходу к строительству новых предприятий число предприятий электронной промышленности быстро росло, появлялись все новые ее крупные центры. Помимо Москвы и Ленинграда ими стали Воронеж с НПО 'Электроника' и предприятиями других профилей, Минск с огромным объединением по выпуску интегральных схем 'Интеграл' и прекрасным КБ точного электронного машиностроения, Новосибирск, Саратов, Горький и др. Электронная промышленность захватывала все больше таких мест, где, казалось бы, об электронике и понятия не имели.
Например, город Богородицк Тульской области. Тридцать с небольшим тысяч жителей проживало в этом ранее чисто шахтерском городе Московского угольного бассейна. Подмосковный уголь как известно имеет низкое качество, и развивать его добычу начали по крайней нужде в годы войны. В мирное время необходимость его добычи постепенно снижалась, и шахты стали закрывать. Чтобы занять население, в городе стали развивать промышленность, в том числе электронную. Всего в городе было семь промышленных предприятий, среди них два самых крупных завода МЭПовских: резисторный ('Ресурс') и технохимических изделий, на которых работников было больше, чем на всех остальных заводах вместе взятых. С кадрами было непросто, квалифицированных работников в городе поначалу не было — бывшие шахтеры не годились, а заманить туда из других городов тоже было особенно нечем.
Богородицкий завод технохимических изделий (БЗТИ) возглавлял директор, ранее бывший главным инженером на баянной фабрике, так что его опыт был в основном связан с тульскими трехрядками. Но работа в электронной промышленности была так поставлена, что попадавшие в ее сферу кадры могли быстро впитать все лучшее, что было в отрасли. Начали на БЗТИ с выпуска катодов и подогревателей для электровакуумных приборов, переданных сюда с московского 'Эмитрона', затем были освоены электронные пушки для кинескопов, в том числе для цветных, а когда сбыт технохимической продукции стал падать, завод был включен в состав НПО 'Полюс', и в Богордицке было начато освоение серийного производства изделий квантовой электроники. Здесь начали выращивать кристаллы ниобата лития прекрасного оптического качества и изготавливать из них элементы для электрооптических затворов. Далее последовали: алюмоиттриевый гранат и высочайшего качества активные элементы из него для лазеров, первые в стране акустооптические устройства, фильтры на поверхностных акустических волнах для цветных телевизоров и др.
Или объединение 'Ала-Тоо' в Советской Киргизии, выпускавшее большую номенклатуру соединителей.
Головное предприятие во Фрунзе — прекрасный инструментальный завод, оснащенный первоклассным оборудованием, освоивший самые передовые технологии. Его достижения по выпуску инструмента и оснастки с большим успехом демонстрировались на ВДНХ на специализированной выставке. Работали, кстати, на этом заводе русские, украинцы, немцы из переселенцев с Поволжья, заместитель главного инженера — единственный, пожалуй, с восточной внешностью — оказался крымским татарином. А местное население успешно трудилось на небольших сборочных заводах, располагавшихся в райцентрах и чуть ли не в аулах.
Единственным в своем роде, к тому же одним из самых крупных — и не только в масштабе СССР —
