среагировать уже не могла, и ракета летела мимо цели. Установка систем на вертолетах в зоне боевых действий спасла жизнь многим летчикам и их создатели были удостоены Государственной премии СССР.
Временами А.И. пытался удержать своих подопечных, когда они самостоятельно предпринимали попытки выхода за установленные границы ответственности, особенно, когда это касалось военной техники, но его же собственные уроки инициативы и предприимчивости были преподаны настолько хорошо, что подчас и он ничего поделать не мог.
Первым лазерным дальномером, принятым Министерством обороны, стал прибор КТД-1 для военных топографов, разработанный в НИИ 'Полюс'. Оптики из Государственного оптического института имени С. И. Вавилова (ГОИ) отреагировали на эту дерзость очень ревниво и в последующем в Миноборонпроме очень внимательно следили за развитием квантовой электроники в МЭПе, используя в нужные моменты все свои многолетние связи с военными. Так, при проведении конкурса на лучшую разработку малогабаритного лазерного дальномера-бинокля, модель 'Полюса' по степени проработанности значительно превосходила вариант ГОИ, но в итоге проиграла.
Зато разработчикам оружия Минмаша, выделившимся в 1968 году из Миноборонпрома, эта монополия не нравилась. Своих бывших коллег они знали хорошо, и решили предпочесть им электронщиков. В 1973 году
А.И. вместе с Министром машиностроения В. В. Бахиревым выслушали предложения главного конструктора В. С. Вишневского и директора НИИ 'Полюс' М. Ф. Стельмаха о возможности создания комплексов корректируемого и управляемого артиллерийского вооружения с лазерным наведением и решили эти работы начать. Первый такой комплекс высокой точности 'Смельчак' для 240-мм миномета был принят на вооружение в 1983 году. В состав комплекса вошел разработанный в НИИ 'Полюс' боевой дальномер-целеуказатель 1Д15 — в Миноборонпроме тогда ничего подобного 1Д15 тогда сделать не могли. За корректируемыми снарядами последовали управляемые артиллерийские снаряды, а за 1Д15 последовали 1Д20 и 1Д22.
Разработчики комплекса были награждены Ленинской премией. Не вдаваясь в подробности, можно сказать, что применение комплекса управляемого артиллерийского вооружения с лазерным подсвечиванием целей для 152 мм гаубиц сокращает расход снарядов в 10 раз и время выполнения огневой задачи в 5 раз в сравнении с обычными фугасными снарядами. Данные системы стали первыми для Минэлектронпрома системами вооружения, поставляемыми Министерству обороны, а для НИИ 'Полюс' — продукцией, пользующейся спросом даже в наши тяжелые времена.
В 1979 году на очередную выставку в 'Электронике' Устинов привел с собой всю верхушку Министерства обороны. Вскоре после этого посещения главком ВВС П. С. Кутахов позвонил А.И. с необычной просьбой. Дело было в том, что американские самолеты, в отличие от наших, благодаря своему бортовом радиолокационному комплексу имели возможность одновременно сопровождать несколько воздушных целей в передней и задней полусфере, а также различать и вести несколько наземных целей. Кутахов, понимая куда сдвигается центр тяжести в разработках радиоэлектронной аппаратуры, просил А.И. и МЭП взяться за создание подобного комплекса для очередного нашего самолета.
- От Минрадиопрома решения проблемы вооружения наших самолетов радиолокационным комплексом типа того, что делают американцы, я добиться не могу, — пояснил главком.
А.И. поручил ГНТУ через соответствующие службы достать нужную сведения о радиолокационном комплексе фирмы Huges. Информация была получена достаточно быстро и в довольно полном виде. Основой столь широких возможностей комплекса было включение в его состав быстродействующего преобразователя Фурье (БПФ) на основе компьютера со скоростью вычислений 100 миллионов операций в секунду. Кстати, в МЭП поступила только часть информации, основной же ее комплект достался 'Фазатрону' — ведущему предприятию Минрадиопрома по данным системам и другим причастным радийным организациям. Никаких откровений для электронщиков материал не содержал, и в целом задача оказалось довольно понятной. Для достижения успеха при создании подобного комплекса требовалась технология интегральной СВЧ-электроники и микроэлектроники, и предприятия МЭП ими владели в должной мере. Кроме бортового радиолокационного комплекса должна была быть разработана головка самонаведения для ракеты, которой вооружался самолет.
Пожалуй, эту работу А.И. посчитал для себя самой важной — ведь в ней как бы концентрировались итоги всей его работы за почти уже сорок предыдущих лет — от первых магнетронов, выпущенных во Фрязино, до последних достижений в микроэлектронике. Хотя А.И. ставил задачу только по разработке образца с последующей передачей его производства вместе с соответствующими технологиями в МРП, но сама ее постановка в МЭПе вызвала бурную реакцию П. С. Плешакова. Устинов в данном случае поддерживал А.И., но полностью погасить недовольство радистов и следовавшие как результат один за другим наскоки на МЭП он не мог. Но А.И. это не могло остановить, так как он воспринимал в качестве аргументов только интересы государства.
Дело оставалось за немногим: найти соответствующий состав электронной техники от мощных СВЧ- илучателей до всей гаммы транзисторов, резисторов, переключателей и прочего и создать команду людей, которая бы разрабатывала этот радиолокатор вместе с компьютером и головку самонаведения. Организацию, прикрытие и финансирование А.И. взял на себя.
Собственно радиолокатор и головку самонаведения было поручено вести 'Истоку' во главе с С. И. Ребровым. Непонятно было, кому поручить задачу создания компьютера с БПФ. Вспомнили, что примерно за год до этого ректор Таганрогского радиотехнического института имени В. Д. Калмыкова (ТРТИ) А. В. Каляев написал письмо Брежневу, в котором рассказал, что за последние несколько лет разработал около двадцати типов компьютеров и все они взяты на вооружение. Письмо с резолюцией: 'Плешакову, Шокину, Рудневу. Разобраться и доложить. 'попало к А.И. Стиль Минэлектронпрома был таков, что раньше всех прилетел в Таганрог Пролейко, посмотрел все на месте и доложил по возвращении министру. При этом учебном институте на несколько тысяч студентов был еще НИИ вычислительных систем (300 человек), ОКБ (человек 800 конструкторов из лучших выпускников ТРТИ), опытный завод плюс небольшой комплекс по медицинской аппаратуре, ни один ВУЗ в стране такого мощного комплекса не имеет, и этот комплексный институт действительно сумел создать несколько типов ЭВМ в единичных экземплярах, но с применением современной технологии печатных плат, с использованием микросхем и вообще современной комплектации, и все эти ЭВМ работали. Теперь, когда речь зашла об исполнителе разработки быстрого преобразователя Фурье для аналога Хьюзовского радиолокатора, то решили задействовать ТРТИ. Каляев согласился быстро разработать БПФ при условии, что МЭП даст соответствующую комплектацию.
Началась работа. В Таганроге стали происходить регулярные (два — три раза в месяц) совещания под эгидой ГНТУ. Совещания носили удивительный для многих их участников характер, так как были очень оперативными и очень неформальными, практически на них писались только проекты технических заданий, а составить протокол частенько вовсе забывали. Принимался план следующего совещания и через две — три недели все снова слетались в Таганрог для обсуждения очередных проблем. Если, например, нужен был быстрый коммутатор сигналов, то подключалась 'Светлана'; если нужны были процессоры, то это быстро поручалось минскому КБ 'Интеграла' и там создавался соответствующий процессор; нужна была ортогональная память — задействовали завод в Нальчике; нужно было что-то добавить по СВЧ технике — и на совещание приглашали директора саратовского НПО Умнова.
Примерно через год весь комплекс был показан на выставке. Впервые для Минэлектронпрома в закрытом секретном зале стоял полный комплекс бортового радиолокатора боевого самолета, включавший компьютером с БПФ, антенну, снабженной обтекателем и способной вращаться со многими степенями свободы, а тут же рядом лежала головка самонаведения. Работа, выполненная в рекордно короткий срок всех изумила, поскольку никто не мог себе представить, что учебный институт может сделать такого типа ЭВМ, а МЭП сможет справиться с таким сложным комплексированным изделием.
Демонстрация вызвала сдержанное одобрение Д. Ф. Устинова и несдержанную ярость конкурентов. Плешаков просто рассвирепел из-за того, что его знаменитый (действительно очень заслуженное предприятие) 'Фазотрон' так и не смог подойти к чему-нибудь похожему, привычно прикрываясь по стандартной схеме: 'Мы не можем сделать этот преобразователь из-за того, что МЭП не дает нам комплектацию', — умалчивая о том, что только согласование каждого технического задания на электронные компоненты идет по полгода, а потом подключаются военные и наворачивают на него свои
