Не должен, потому что он все еще думал, что ей необходимо исцелиться? Или потому что частично он все еще верил, что его ждала другая женщина? Если случилось невозможное, и он... Почему невозможное? Она хотела бы знать это. Джейн ведь была здесь, не так ли? Так что не было ничего невозможного.
Осознание этого посеяло в ней первые сомнения. Джейн презирала обманщиков, но она также ненавидела и истории, в которых двух людей заставляли оставаться вместе не из-за любви, а из чувства долга. Николай не был влюблен. И если у него была женщина, то почему она его не искала? Не спасла его?
Но она не хотела, чтобы он обижался на нее. Или же чувствовал давление. Или сожаление от сделанного ими.
- Все в порядке. Мы можем и не...
- Мы будем. Я лишь не хочу поранить тебя.
Облегчение. Такое огромное облегчение, просто мерцающий экстаз в пределах досягаемости.
- Ты никогда не причинишь мне боль. Николай, пожалуйста. Сделай это.
- Да, да, пожалуйста. Я буду умолять, если придется. Но мне нужно большее... - Его клыки вернулись к ее шее и задели ее пылающую кожу. - Я умру, если не почувствую твой вкус.
- Сделай это, - выдохнула она и застыла, мысленно приготовившись к нападению. Удовольствие или боль – она не была уверена. Все, что она знала, это то, что нуждалась в этом.
Николай медленно вдохнул.
- Ты уверена? Я не голоден. Я могу остановиться.
- Не останавливайся. Прошу, не останавливайся. Я лишь боюсь неизвестности.
До-о-о-олгое облизывание.
- Не бойся, маленькая Джейн. Я буду осторожен с тобой. Я буду держать себя в руках.
Затем с мучительной медлительностью он вонзил клыки в ее шею, начал посасывать и глотать ее кровь.
Она не раз испытывала боль, но удовольствие, ох, боже, удовольствие... точно такое же, как она представляла себе в самых эротичных снах. Недостающий кусок головоломки в ее жизни.
Обжигание рта, посасывание его языка – все это вызывало бурные реакции в ее теле. Джейн обхватила его спину, вцепилась ему в волосы, наслаждаясь блаженством, которое не могло быть возможным. Вскоре она извивалась и билась под ним, пытаясь кончить.
Николай мурлыкал, его дыхание было теплым. Потом нечто горячее, чудесно горячее вошло в ее душу. И хорошо, что раньше она не испытывала такого удовольствия. Это удовольствие было всем. Удовольствием в чистом виде. Сила, жар, энергия. Она чувствовала их в себе.
Ее колотило от неуловимого удовлетворения, все еще колебавшегося так близко. Джейн прижималась к его эрекции снова и снова, вздрагивая от ощущений, пробегающих по ней каждый раз, когда он глотал. Боже. Она могла бы подняться с ним до пика горы. Могла бы съесть его, по одному аппетитному кусочку за раз. Могла бы остаться в его руках навсегда.
Николай рывком вышел из ее вены.
- Придется... остановиться. Не могу взять.. слишком много.
Для нее не было понятия «слишком много». - Возьми еще.
- Я обещал быть осторожным, - он зализал проколы, посылая еще больше этого жидкого тепла в нее. Он рыкнул: - Теперь ты помечена. Моя.
Его, каким и он был для нее. Ее и ничей больше.
- Так хорошо. Никогда не пробовал ничего.. столь сладкого, затягивающего... я подсел...
Да. Затягивающе. Он сам как наркотик. Ее наркотик, и она сомневалась, что от него можно было излечиться.
Ее уход от обезболивающих был ужасен. Это был кошмар. Но с внезапной шокирующей ясностью она осознала, что это не сравнить с опытом, полученным с Николаем.
Руки на ее груди сменил его рот, посасывая раскаленным языком сосок, стреляя еще больше теми приятными копьями внутри нее. Однако он не возвращался к укусам.
Она хотела, чтобы кусал ее повсюду. - Пожалуйста, Николай.
- Я дам тебе все, что ты захочешь.
Она выгнулась под ним, скрестив лодыжки на его пояснице. Длинная толстая эрекции уперлась в нее, еще больше увлажняя ее трусики.
- Я хочу всего этого.
На нем по-прежнему была набедренная повязка, но похоже она задралась вверх, освобождая его член, поскольку Джейн чувствовала тепло его шелковистой кожи, мягкой, и ох, такой твердой, толкающейся в хлопок, пытаясь убрать его с пути. Еще немного, и не будет преград. Только сила и влага.
Она жаждала этого. Требовала всеми фибрами своего существа. Но у Николая были другие планы. Он продолжил свое путешествие вниз, отследил ее шрамы языком, облизал ее пупок. Она бы ужаснулась этому пристальному вниманию, но была слишком возбуждена. Мурашки, ее кожа стала такой чувствительной, что это было практически невыносимо.
- Моя, - прорычал он.
Да, Джейн уже сделала это.
Сможет ли она теперь вернуться к своей прежней жизни? Она попробовала запретный манящий плод, и ей нужно больше. Больше его рук и рта, зубов и пальцев. Больше жара, сладости и жесткости. Но если она прекратит это, если она попытается уйти сейчас, ее всегда будет мучить вопрос, что могло бы случиться.
Так что она побеспокоится о последствиях позже. Прямо сейчас Джейн хотела лишь наслаждаться.
- Моя, - повторил он.
- Да, - услышала она свое согласие.
- Ты хочешь меня.
- Тебя и только тебя.
- Ты такая мокрая для меня. Я чувствую.. чувствую, насколько ты готова.
- Готова для тебя и только тебя, - повторяла она, и не было причин для волнения. Эти слова были правдой.
- Ты такая горячая.
- Да.
- Ты дашь мне все.
- Да, я... - мысли Джейн полностью исчезли. Наконец он был там, между ее ног, окончательно отодвинув ее трусики в сторону. Она скрестила икры на его плечах, когда его язык погладил ее.
От первого же прикосновения она закричала. Так хорошо, так чертовски хорошо. Он лизал, сосал и покусывал ее, возводя ее желание до безумного жара. Так близко, ближе, чем когда-либо прежде.
- Тебе нравится?
- Нравится!
Пальцы Николая вступили в игру. Первый из них проникал и выходил, затем еще один вошел и вышел, внутрь и наружу, растягивая ее, готовя к его проникновению.
- Я мог бы остаться здесь навсегда, - прохрипел он.
Она была не в состоянии ответить, настолько мало воздуха оставалось в ее горле.
- Хочу попробовать, как сладко здесь.
Звук пробежался по телу. Она только простонала.
- Ради меня, сердце мое, - команда от того монстра, который вырвался на свободу во дворце, привела ее в исступление, безумную зависимость. – Дай посмотрю, как твое лицо сияет.
