Мертвое «да»

«На блеклом шелке медальоны…»

На блеклом шелке медальоны,
А в них веселые пастушки,
И принц, поймавший Сандрильону
У развалившейся избушки.

Жива идиллия Руссо —
Луга, барашек и качели.
Маркиза катит колесо,
А фавн играет на свирели.

И ночь спускается, шурша
Разлетом темно-синих крылий,
А за стеною камыша
Король ломает стебли лилий…

1927

«За белым домом сонный сад…»

За белым домом сонный сад,
Дубы, зеленые поляны.
Веселый фавн потупил взгляд,
Слегка взволнованный и пьяный.

И между вязов светлый луч
Не устает безмолвно биться,
На небосклоне дымка туч
То застывает, то клубится.

А у воды заснула тишь,
Сковав летящие пушинки.
Неумолкающий камыш
До ночи шепчется с кувшинкой.

Искатель жемчуга

Взлетом упругим и смелым,
Мощью неслыханной полным,
Ринулось смуглое тело
В темно-зеленые волны.

С ним разъяренные гребни
Влились в провалы глухие,
Шепчут испуганно щебни
Гимны холодной стихии.

Ближе надвинулись тучи,
Ждут с затаенным вниманьем —
Выйдет ли снова могучим
Иль уплывет бездыханным?

Вышел… И водные кони
Бьются в беспомощном гневе.
В новой жемчужной короне
Скоро блистать королеве!..

1927

ЭТА ЖИЗНЬ. (Париж. 1932)

«В сущности так немного…»

В сущности так немного
Мы просим себе у Бога:

Любовь и заброшенный дом,