– Все замкнулось на прапорщике Лыткине. Им же вынесены из хранилища и оставлены вне его детали нового оптического стабилизатора.
– Это не тот ли прапорщик, что вчера повесился?
Полковник удрученно вздохнул:
– Да, он…
– Что будем делать? – спросил Рытов задумчиво.
– Дальше все в обычном порядке. Как говорят, назначим виновных, накажем невиновных, поощрим непричастных. Или у вас другие соображения?
В одну из штабных комнат вошел солдат. Вытянулся, приложил руку к фуражке:
– Товарищ майор, по вашему приказанию рядовой Борцов прибыл.
– Садитесь, Борцов, – сказал майор дружески. – Я офицер управления военной контрразведки. Грушин Тимофей Петрович…
Борцов сел на краешек стула, робко, неудобно, как птица на жердочку.
– Во всей этой истории, Борцов, вы оказались ключевой фигурой. Ваши действия мы оцениваем крайне высоко. Возникло мнение представить вас к государственной награде. Как вы на это смотрите?
– Хотите честно, товарищ майор, или мне лучше крикнуть «ура»?
Майор удивленно вскинул брови:
– Зачем «ура»? Давайте честно.
– Так вот, если хотите наградить, отпустите меня отсюда на месяц пораньше…
