Народ был пёстрым - группы возчиков, легко узнаваемых и по поведению, и по специфическим одеждах, охранники караванов - мужики бывалые, часто со шрамами на лице - работа не сахар. Купцы - те сидели отдельно кучкой и вокруг них клубились дамочки более симпатичные и молодые, чем у остальных посетителей - к деньгам липнут, безошибочно определил Андрей. Одеты все были по-разному, так что монах никак не мог определить, есть ли какие-то отличия в моде между населением Славии и Балрона. Не было никакой чёткой границы - вот так одеваются в Славии, а вот так - здесь. Здешняя одежда практически не отличалась от одежды жителей Славии, так что сразу сказать - вот это славийцы, а это балронцы - было нельзя. Было небольшое отличие в пестроте и яркости одежды у женщины, это да. Чуть более свободные декольте, чуть более обтянутые бёдра...а может ему это просто показалось.
Уже когда Андрей заканчивал ужин, дверь в трактир распахнулась и вошёл человек, сразу обративший на себя внимание Андрея - он был в чёрной одежде, ничем не напоминающей одежду земного монаха, но наводящий на мысль о ней. Видимо - своим строгим покроем, аскетичностью. А может сам человек наводил на такие мысли - он был таким серьёзным, таким строгим и важным, так горели его глаза, глубоко запавшие в глазницы, что всё вместе составляло ощущение холодного, безудержного фанатизма.
В толпе зашептали: 'Инквизитор, инквизитор!' - шум сразу как-то стих, а у барной стойки, куда тот отправился, вокруг него сразу образовался кокон вакуума, как будто все боялись дотронуться до его рукава даже случайно. Это живо напомнило Андрею Славию - так ходили исчадья, так же с удовольствием ловили почтение и страх окружающих и наслаждались всеобщим вниманием.
Инквизитор спросил что-то у трактирщика - Андрей расслышал какое-то имя, ничего ему не говорящее - и вышел из заведения. Люди сразу же зашумели ещё сильнее, как будто нагоняя упущенное, Андрей же задумался - не из огня ли, да в полымя он попал?
Ничего не решив для себя, и полон самых отвратительных предчувствий, он отправился в свой чулан с тем, чтобы утром заняться поисками дочери Марка, а ещё - найти подходящее место ночлега. Это место ему совсем не нравилось. Всё, на что он надеялся, что в старой кровати, которую впихнули в чулан, нет клопов. Уверенности в этом не было.
Глава 9
Суеты на улицах было больше. Или ему показалось? Ощущение такое, как если бы Андрей попал в Москву 1980 года - Олимпиада, открыт железный занавес и всё такое бла бла бла...это вот бла бла неслось со всех тротуаров, из трактиров с открытыми дверями, с помостов уличных кафешек.
Кстати - он заметил одно местное отличие от Славии - тут было огромное количество небольших харчевен перед трактирами, где под навесами можно было сидеть, пить чай или вино, наблюдать за городской суетой и разговаривать. В Славии, вероятно, было слишком для этого холодно, но здешний, мягкий субтропический климат позволял наслаждаться теплом круглый год.
Андрей оставил куртку в комнате, пошёл на улицу в штанах, рубахе навыпуск и сапогах. Он не особенно выделялся из толпы людей столицы Балрона, если не считать бледности кожи - загорать ему было и некогда, и негде - осень давно уже захватила Славию ежовыми рукавицами и солнце не так уж и часто выглядывало из-за облаков.
Его путь лежал в магистрат, администрацию города, ведающую всеми хозяйственными делами. Он уже расспросил трактирщика, как устроено здешнее руководство городом, и не нашёл особых отличий от Славии и даже от Земли. Система была практически одна и та же. Во главе магистрата стоял бургомистр, с ним рядом советники (читай замы главы администрации), они ведали определёнными секторами деятельности, отделами, в которых сидела куча чиновников и праведно или не праведно творила свои дела. Само собой - через магистрат проходили все крупные и серьёзные сделки с недвижимостью, осуществлялась забота о городе, его жизни и благоустройстве. И главное - магистрат нёс также функции налогового органа - налоги со всех предприятий, купцов, все поборы за въезд и вход в город, налоги с дыма и налоги с телег - всё шло сюда. Ну а раз налоги собираются, значит - ведётся учёт того, с кого они собираются - должны быть учтены все законопослушные граждане города, платящие налоги - купцы, лавочники, трактирщики и всякая мастеровая компания. А если налоги с дыма - значит, учёт домов, и того, кому они принадлежат.
Задача была простой: зайти в магистрат, узнать, где обитает некая Антана, дочь купца Марка Нетурского, ну и...всё, в общем-то. Антане сейчас должно было быть лет девятнадцать, по здешним меркам вполне взрослая девушка. В этом возрасте многие из женщин уже имели по два-три ребёнка, но как сказал ему некогда Марк - она была ещё сущим ребёнком, когда тот уезжал в свою поездку, так что вряд ли она за это время обзавелась семьёй и детьми. Впрочем - кто знает? Уж не Андрей, это точно.
Каменное здание, с высокими сводчатыми потолками и лепниной - вероятно, оно должно было подавлять человека своим великолепием сразу, как только тот входил вовнутрь. Каменные лестницы, каменные статуи...бесполезная, бессмысленная роскошь, вызывающая отторжение и неприязнь - ведь это за деньги налогоплательщиков, с которых сдирали последнюю рубашку, грозились судами и отбирали имущество, заработанное годами.
Что изменилось со времён средневековья? - думал Андрей, глядя на это торжество чиновничьей воли и медленно поднимаясь по лестнице на второй этаж - только что вместо лошадей стали ездить на автомобилях, а как грабили народ, так и грабят - во всех мирах.
Стражники внизу строгим взглядом обшарили его фигуру, убеждаясь, что посетитель не принёс арбалета или боевого топора, чтобы снести голову одному из чиновников, и пропустили его, объяснив, что учёт домостроений и налоговый отдел находится на втором этаже.
Длиннющий коридор с множеством дверей привёл его в тоскливое состояние, но он переборол себя и толкнув первую попавшуюся дверь, оказался в большой комнате, заполненной рядами столов, на которых писцы с гусиными перьями чего-то переписывали, рисовали, подтирали и подчищали. Их тут было штук двадцать, не меньше, этих представителей офисного планктона. Позади всех сидел за отдельным столом важный господин лет пятидесяти, который наблюдал за процессом, как пастух наблюдает за стадом баранов.
Писцы в комнате стали оборачиваться на вошедшего, и начальник отдела строго прикрикнул:
- Работать! Работать, бездельники!
Потом он воззрился на Андрея, как на вошь, ненароком перескочившую на блестящий костюм с рубахи нищего, и с отвращением спросил:
- Чего надо?
Андрей помедлил с ответом, сразу ощетинившись, как ёж, и таким же голосом, холодным и с оттенком отвращения, сказал:
- Информация нужна - достав из кармана серебряник с профилем Императора Славии, он бросил его на стол чиновника, зная, что это подействует лучше, чем если бы он долго уговаривал того, или угрожал расправой, если этот клерк не поможет.
Так оно и вышло. Монетка волшебным образом испарилась, как втёртая в стол - доля секунды и стол её впитал, как трясина заглатывает неосторожного путника, и голос чиновника сделался сахарным, добрым и родным, как будто он увидел доброго друга, не виденного много, много лет.
- Чем могу помочь, уважаемый? Хорошему человеку - всё, что угодно!
Андрей подавил в себе желание сказать гадость, и спросить - с чего тот решил, что он хороший человек? Затем сформулировал как следует свой вопрос, и спросил:
- Мне нужна информация по человеку - мне нужно найти его в городе. Вводные данные: девушка, лет девятнадцать - двадцать, звать Антана, дочь купца Марка Нетурского. Услуги будут вознаграждены - Андрей достал и катнул по столу ещё один серебряник. Чиновник ловко его поймал, просветлел лицом, потом задумался:
- Сложная задача. Много людей придётся задействовать, отвлечь о работы...
