одна, одетая, но разутая, ее ноги были заботливо прикрыты пледом. Рядом с диваном стоял таз, а напротив дивана, в кресле, сидел незнакомый парень лет тридцати. Он улыбался.
— Где… где я? — спросила Анна.
— Здравствуйте, очаровательная незнакомка! — сказал парень шутливо. — Как вас зовут, прелестное дитя?
— Анна… А вы кто?
— А я никто. Ты заснула возле моей двери и никак не хотела просыпаться. Только пару раз заявила, что идти тебе некуда… а то бы я тебя домой доставил. Но пришлось устроить у себя.
— Я так и спала одетая? — Анна осмотрела свой измятый наряд.
— Извини, раздеть я тебя постеснялся. Только разул.
— Вы знаете Зигфрида?
— Конечно, знаю.
Девушка вздрогнула.
— Кто ж не знает главного героя германских мифов? — продолжал парень. — Любимый персонаж старины Гитлера, говорят…
— Я о другом Зигфриде, о местном…
— Первый раз слышу! — Он ответил настолько искренне, что девушка сразу поверила.
— Как вас зовут? — спросила она робко.
— Север. Это имя такое, с ударением на втором слоге. Попрошу не путать, а то меня бесит, когда путают.
— Хорошо…
— И можешь говорить мне «ты», если хочешь.
— Спасибо… Север, меня что, рвало? — она указала глазами на таз возле дивана.
— Ага, — улыбнулся Север. — Не волнуйся, я все убрал.
— Слушай, мне ужасно неловко… Я в жизни так не напивалась, как вчера…
— Тебя кто-то напоил?
— Сама…
— Голова болит?
— Очень.
— Выпей. — Север поднес ей стакан с водкой. — Прямо залпом, легче станет.
— Видеть ее не могу!.. — сморщилась Анна.
— Выпей-выпей! — сказал Белов настойчиво. — Потом поедим и еще чуток выпьем, бутылку я купил… Ты живо придешь в норму, ручаюсь.
Давясь, девушка выпила водку, чуть не поперхнувшись. Однако вскоре действительно почувствовала облегчение: голова болеть почти перестала, только оставалась тяжелой.
— Теперь иди умывайся, и давай завтракать, — предложил Север.
Девчонка кивнула и слезла с дивана.
Вскоре она уже уплетала приготовленную Севером тушеную свинину, чуть обжаренную с яйцами.
— Ты классно готовишь. Вроде простое блюдо, а исполнено так, что пальчики оближешь. Ты повар?
— Нет, я душегубец, — заявил Север весело. А готовить меня женщины научили.
— Мама? — уточнила Анна, приняв за шутку слова Белова о том, что он «душегубец».
— Не мама… Возлюбленные, жены, любовницы…
— Ты бабник?
— Трудно сказать… По сути, я однолюб, а по жизни получаюсь бабник…
— Ты сказал — жены. У тебя что, их много было? — продолжала допрос Анна.
Девушке хотелось хоть ненадолго отвлечься от собственных невероятно запутанных проблем, поэтому она настойчиво расспрашивала приютившего ее мужика — обаятельного, явно доброжелательного и, несомненно, по-своему благородного — о его делах, не желая вспоминать о своих.
— Жен-то? — переспросил Север, заметно мрачнея. — Официально три… Но не будем о них. Вообще, не будем о моих женщинах. Скажи лучше, как ты вчера у чужой двери очутилась?
— Долгая история… — Анна тоже помрачнела.
— А ты спешишь? — усмехнулся Север.
— Спешу! — Анна начала решительно подниматься из-за стола. — Спасибо за завтрак, и за ночлег, и за приют… и за все. Жаль, расплатиться мне с тобой, Север, не удастся. Так что спасибо тебе огромное, и прощай…
— Я не держу тебя, конечно. — Белов пожал плечами. — Но ты ведь утверждала, будто идти тебе некуда.
— Это я от слабости… от трусости. Мне есть куда идти и… надо идти! — Слово «надо» она произнесла с нажимом.
— Надо так надо. Иди. Ключ в двери. — Север смерил девушку взглядом. — Тебя проводить?
— Нет, не могу! — вдруг воскликнула Анна, падая обратно на стул. — Сил нет, страшно!.. Сейчас, сейчас… — Она словно уговаривала себя. — Только еще немного посижу, выпью, соберусь с духом и пойду… Я должна… Я пойду… — отрешенно бормотала девушка.
«Вот Судьба и нашла меня…» — подумал Север.
Он налил Анне полстакана водки.
— Выпей, девочка. Ты должна успокоиться.
— Много налил, — попыталась возразить Анна.
— Выпей и рассказывай! — твердо приказал Север.
Глава 4
Олег нашпиговал патроны обреза отцовской охотничьей одностволки кусками рубленого свинца — так называемыми жаканами. Ими бьют диких кабанов. Олег изготовил несколько патронов с жаканами, хотя твердо верил, что пригодится только первый заряд. Очень хотелось в это верить. Правда, умом он понимал: оснований для такой веры немного. Прицельность стрельбы из обреза крайне низка, и к намеченной жертве придется подходить почти вплотную. А «жертва» всегда окружена сворой вооруженных мордоворотов. И все же Олег верил…
…Компания Зигфрида завалилась в кабак шумно и нагло — здесь пацаны считали себя хозяевами. Было их человек десять-двенадцать, все рослые и плечистые, всем лет по тридцать или около того. Вскоре кафе стали спешно покидать посетители. Бандиты специально никого не выгоняли, но все знали: находиться в одном помещении с подвыпившими «зигфридовцами» опасно. Ладно, если просто морду набьют…
Олег наблюдал все это из арки, расположенной наискосок от входа в ресторанчик.
Парень ждал. Вот сейчас рассосется основная масса «обычных», потом бандиты подопьют, и тогда настанет его час…
Выждав необходимое время, Олег решительно направился к дверям кафе-бара. Войдя внутрь заведения, парень левой рукой натянул на лицо спецназовскую трикотажную шапочку-маску, а правой вытащил из-под своей камуфляжной куртки обрез.
Кодла Зигфрида размещалась за столом в центре зала. Во главе стола восседал сам Зигфрид: здоровенный детина, этакая «белокурая бестия» с пустыми и прозрачными синими глазами, всегда выражавшими лишь брезгливое презрение. «Ну, погоди, мразь!» — подумал Олег, шагнув вперед.
Других клиентов, кроме бандитов, в кабаке уже не было. Все столики, за исключением центрального, пустовали. Только у стойки торчал некий вдрызг пьяный придурок да маялась пара проституток. Видать, девки ждали приглашения к столу Зигфрида. Братков шлюхи не боялись: они, похоже, вообще уже ничего в
