предательство!» – взмолился десантник. Гримм совершенно раскис, словно разум его остался бродить где- то в Паутине.
Они нашли место, которое не открывалось еще никому. Так пусть же сомнение не извратит священный момент! Джак, Леке и Ракел опустились на колени в центре перекрестка, омываемого синим светом элдарской Паутины.
Только Гримм остался стоять – скваты не ведали, что такое благочестие и набожность.
Тайный Инквизитор прочел молитвы Императору, затем Ньюмену и Светлому Пути. Он повернулся к Ракел, но подходящие слова не шли на ум.
– Ты хочешь просить меня смириться со своей судьбой? – пролепетала девушка.
Джак метнул разгневанный взгляд на Гримма.
– Что ты сказал ей?! – закричал он на карлика.
– Ничего! – попытался защититься скват. – Клянусь покойными предками, ничего!
– Я старалась, – срывающимся голосом продолжила Ракел. – Старалась изо всех сил. Дайте мне избавление, прежде чем тираниды или какие-нибудь другие твари поймают меня.
– Хорошо, – тихо заключил Джак, довольный, что все складывается удачно.
– Настоящая Мелинда хотела забвения, – признался он. – Но она не верила, что сможет получить его.
Ракел запЛакала.
– Ты хочешь вновь вытащить ее в мир ужаса и страданий! Я понимаю твое желание.
– Ты великодушна…
Но нет никого великодушнее Мелинды, которая вскоре заменит душу этой' женщины в теле.
– Мелинда нужна мне, понимаешь, Ракел? Необходима! Лишь ниндзя сможет победить Принципала Люцифера.
– Ты задумал вернуть ее прежде, чем мы узнали о восстании на Геносте. Я принимаю свою судьбу, Инквизитор. Принимаю! Пошли меня во тьму, чтобы я больше никогда не увидела того, что мне пришлось увидеть. У меня нет будущего.
– Да. Но есть Светлый Путь, который твоя жертва приблизит. О, Император-Сущего, – воскликнул Джак, – прости меня. Восприми это… как должное.
Ракел зарыдала, покорно склонив голову в подтверждение того, что готова отречься от себя в пользу другой. Той, на которую она походила вплоть до малейшего штриха татуировки.
Лекса глубоко расстроила жертва девушки.
– Мы друзья, – сказал он, протягивая Ракел левую руку.
Джак вытащил карту «Ниндзя». И тут же вторая карта вывалилась из кармана. «Демон Тзинча» косо взглянул на Инквизитора. Джаку стало не по себе. Он поспешно бросил карту «Ниндзя» сверху. Мелинда «побила» демона.
– Помолимся и возрадуемся! – провозгласил Драко.
Ракел всхлипнула:
– Я возрадуюсь лишь в забвении.
Так говорила Мелинда. Воровка перестала быть самой собой, ниндзя возвращалась.
Джак сделал Лексу знак снять красный пояс. Десантник размотал повязку, обнажив пустую глазницу. Инквизитор завязал пояс на шее девушки, словно готовил ее к сепуку[9] .
– Смотри на карту, – приказал он. – Глаза в глаза. Утони в них. Ты отправляешься в Океан Душ, чтобы пробудить могучее сознание добровольным самопожертвованием.
– Spiritum tuum in pacem di-mitto, – запел Инквизитор на древнем языке.
– Melindi, meum amor ad vitam novam revocatio[10].
Гримм поежился. Леке повернулся боком, чтобы лучше видеть древний обряд, такой же мрачный, как и те, что совершались в крепости-монастыре ордена Кулаков.
Гейша-ниндзя на карте шевельнулась.
– На этом месте, – речитативом повторял Джак, – где время искривляется и поворачивается вспять, силой и милостью Императора…
Ракел вскрикнула и упала на пол, корчась, словно от боли. С губ девушки слетел крик – вызов и утверждение своих прав:
– Я – Мелинда!
В торжествующем голосе прозвучали интонации кровожадной убийцы, имперского агента, обученного секретам тайного ремесла в центре Оффицио Ассасинориум.
Джак упивался победой.
Мелинда привстала, ощупывая грудь, куда вонзилось копье амазонки, вывернувшее наружу ее внутренности.
– Я – Мелинда! – хрипло повторила она, перекатилась на живот и вскочила на ноги. В широко распахнутых глазах ее плескалось безумие.
