прежнему сидели в камере.
Тесс стиснула зубы, еле сдерживая себя, чтобы не влепить ему пощечину.
— А вам некому было бы поручить воспитание своих племянниц, — парировала она.
Ответный взгляд был таким темным и угрожающим, что Тесс невольно отшатнулась от его обладателя.
— Лучше держите свои соображения при себе, — посоветовал Джозеф.
«До каких пор, — подумала Тесс. — Пока он не задушит меня голыми руками?» Она еще раз с опаской глянула на него и вбежала в холл отеля «Бродяга».
Джозеф снял только один номер, заявив, что и это для них роскошь, а поскольку все их деньги теперь были у него, у Тесс не возникло желания спорить.
Он заказал для нее ванну, и Тесс была благодарна хоть за это. По крайней мере, у нее была возможность помыться и немного отдохнуть.
Джозеф сидел в кресле спиной к Тесс, глядя в окно, а она с благоговением залезла в медное корыто, наполненное горячей водой.
Солнце село, погрузив этот опасный город в чернильную тьму, шум снаружи стал оглушительным.
Тесс сполоснула лицо и окунулась в мыльную воду по подбородок. После того как они вошли в номер, Джозеф не сказал и двух слов, и Тесс размышляла: не повлияло ли столкновение с Юлисом Колтрейном на его рассудок. Или он, может быть, начал наконец задумываться о судьбе своих племянниц?!
— Видите там что-то интересное? — спросила Тесс и заметила, что его плечи вздрогнули под тканью рубашки.
— А что вас интересует?
— Вы знаете: кровь, смерть, увечья…
— Странный вкус для женщины.
— Это я — странная женщина!
Он медленно повернулся в кресле, чтобы посмотреть на ее раскрасневшееся от жара лицо:
— Если вы просидите там еще немного, то сваритесь.
Тесс запрокинула голову и вытянула ноги, положив их на край корыта.
— Сварюсь или не сварюсь, но сейчас я чувствую себя на седьмом небе, не то, что во все последние дни.
Джозеф уставился на поверхность воды в корыте, и Тесс забеспокоилась, уж не освещает ли лампа на комоде несколько больше, чем она хотела бы ему показать.
— А я чувствую себя грязнее, чем когда-либо, — сказал он.
— Тогда, наверное, ванна вам нужна даже больше, чем мне.
— Только если вода остыла.
— Если вы отвернетесь, я тут же вылезу, — пообещала Тесс.
Что-то он был слишком уж серьезен, и это не способствовало сохранению покоя в ее душе.
— С сегодняшнего утра в вас появилось что-то новое.
Она смутилась. Джозеф был прав.
— Магайр, мне совсем не интересно изображать для вас актрису варьете.
Он соскользнул с кресла и встал на колени перед корытом:
— Тогда что же вам интересно?
— Одна из моих главных целей — выбраться из этого города живой.
Он погрузил пальцы в воду и начал водить ими, теплыми и влажными, по ее руке.
— А не заняться ли нам тем, что интересно мне, прямо сейчас?
Тесс закашлялась от возмущения и душившей ее злости:
— А как насчет полотенца?
— А как насчет моего предложения? — нежно спросил он, глядя ей прямо в глаза.
— Вы хотите уложить меня в постель? — Взгляд Джозефа притягивал ее, как наживка увлекает рыбу.
— Вы догадливы, — сказал он. — Вы и я… — Джозеф погрузил руку в воду и коснулся ее груди. Дыхание Тесс перехватило. — Думаю, это будет ни с чем не сравнимо, — закончил он хриплым шепотом.
Ни с чем не сравнимо? Тесс не могла говорить… не могла дышать. Она даже не могла вспомнить свое имя. Ее сердце молотом стучало в груди — так часто, что она боялась, оно разорвется. Джозеф слегка ударил пальцем по ее соску, и ее пах залило волной возбуждения. Он наклонился к Тесс, и его губы прикоснулись к ее губам, а рука нежно скользила по гладкому телу — по ребрам, талии, животу — вниз, вниз, вниз…
Резкий стук в дверь чуть не выбросил Тесс из корыта. Джозеф отпрянул и сел на корточки.
— Кто там? — с досадой окликнул он.
— Шериф. Откройте, Магайр!
Джозеф поднялся и шагнул к двери. Тесс сдернула с комода полотенце и, прикрываясь им, вылезла из корыта. Вся дрожа, она наспех вытерлась и потянулась за одеждой.
— Давайте, Магайр, — раздался низкий голос из коридора. — Открывайте!
— Подождите минуту, — отозвался Джозеф. Он стоял спиной к Тесс, пока она лихорадочно натягивала джинсы и рубашку.
— Вы готовы? — спросил он.
Тесс застегивала последнюю пуговицу на джинсах.
— Да.
— Тогда встаньте у стены и делайте так, как мы договорились.
Она прислонилась к стене, удивляясь, почему шериф стучит в их дверь и как он узнал, что Джозеф в городе.
Джозеф распахнул дверь. Шериф был среднего роста, лет двадцати пяти, в черном костюме с часами на цепочке и в английском котелке с высоко загнутыми полями. Его изящные усики задергались, когда он посмотрел на Джозефа.
— Меня интересует, Магайр, что за дела у вас в Додже, — с порога начал допрос шериф. — Вы завариваете какую-то кашу?
«Какого черта! — подумала Тесс. — Неужели человек не может даже въехать в город, не будучи заподозренным?»
— Просто небольшое дело к одному из моих старых друзей, шериф.
Строгий взгляд шерифа пробежал по Джозефу и остановился на Тесс. Несколько мгновений он изучал ее, затем приподнял шляпу:
— Мэм.
Потом опять вернулся к Джозефу:
— Оружие есть?
Джозеф покачал головой, а Тесс прикусила язык.
— Любое огнестрельное оружие должно быть зарегистрировано в моем офисе.
— Знаю, — кратко ответил Джозеф.
Шериф рассматривал его еще некоторое время, потом удовлетворенно кивнул:
— Если вам интересно, через несколько минут начнется карточная игра. На всю ночь.
— В «Длинном Ручье»?
— Точно.
— Ну что ж, я играю.
Шериф, казалось, был очень доволен ответом Джозефа и широко улыбнулся:
— Тогда я не прощаюсь.
Он еще раз снял шляпу перед Тесс и вышел.
— Что это все значит? — спросила Тесс, когда Джозеф закрыл дверь.
— Просто нервный шериф хочет присмотреть за мной, пока я в городе. — Он поднял с пола седельные сумки Тесс и вытащил пачки купюр, которые она забрала из банка в Суит-Брайэре. — Вы можете
