— Куда? — спрашивает отец озадаченно.
— Повидать Алекса.
— Никуда ты не пойдешь, — говорит моя мать.
Отец непонимающе вытягивает руки.
— Кто такой Алекс?
— Тот, другой мексиканский парень о котором я тебе говорила, — говорит напряженно мама. — Ты что, не помнишь?
— Патриция, я ничего не помню последнее время.
Моя мать встает из-за стола с тарелкой, полной еды в руках. Она поворачивается и кидает тарелку в мойку, тарелка разбивается в дребезги и еда разлетается вокруг.
— Мы дали тебе все, что ты хотела, Бриттани, — говорит она. — Новую машину, дизайнерские вещи…
Мое терпение лопается.
— Это все настолько поверхностно, мам. Конечно, снаружи все видят вас очень успешными, но как родители, вы абсолютно никуда не годны. Я бы дала вам тройку с минусом, и радуйтесь, что это не по шкале миссис Питерсон, иначе вы бы это просто завалили. Почему вы так боитесь, чтобы кто-то увидел, что и у нас есть проблемы, как и у остальных семей?
Я понимаю, что не могу уже остановиться.
— Слушайте, Алексу нужна моя помощь. Одна из изюминок, которая делает меня мной, это преданность тем людям, которые мне не безразличны. И если это обижает или пугает вас, мне очень жаль, — говорю я.
Какой-то шум доносится со стороны Шелли, и мы все поворачиваемся к ней.
— Бриттани, произносит компьютерный голос из устройства на инвалидном кресле моей сестры. Пальцы Шелли заняты печатанием чего-то еще: — Молодец. Девочка.
Я переплетаю свои пальцы с пальцами своей сестры, когда продолжаю говорить.
— Если вы хотите отказаться от меня или выкинуть из дома за то, кто я на самом деле есть, тогда сделайте это и покончим с этим.
Мне надоело бояться. За Алекса, Шелли и себя. Пришло время встретиться лицом к лицу со своими страхами, или я окончательно потеряю себя от печали и вины. Миру также необходимо об этом узнать.
— Мам, я собираюсь посетить социального работника в школе.
Моя мать кривится от отвращения.
— Что за глупость. Это останется в твоем личном деле навсегда. Тебе не нужен социальный работник.
— Нужен, — настаиваю я и добавляю, — и тебе он нужен тоже. Он нужен нам всем.
— Послушай-ка меня, Бриттани. Если ты выйдешь сейчас за порог этого дома… можешь обратно не возвращаться.
— Ты не слушаешься, — вступает отец.
— Я знаю. И чувствую себя от этого прекрасно, — я хватаю свою сумку. Это все, что у меня есть, если не считать одежды, что уже на мне. Я широко улыбаюсь и протягиваю руку Пако. — Готов идти?
Ни секунды не колеблясь, он, берет меня за руку.
— Да. — Уже в его машине он говорит: — Ты, та еще упертая штучка. Я никогда не думал, что в тебе есть огонь.
Пако приезжает в самую заброшенную часть Фейрфилд. Он ведет меня к огромному складу на уединенной дороге. Темные облака плывут по небу, и воздух наполняется холодом, как будто сама Матушка природа посылает нам знак.
Нас останавливает крепкий парень.
— Кто эта снежная девочка?
Пако отвечает:
— Она чиста.
Перед тем, как открыть дверь он двусмысленно оглядывает меня с ног до головы.
— Если она начнет что-то вынюхивать, это будет на твоей заднице, Пако, — говорит он.
Все, что я хочу, это увести Алекса отсюда, подальше от этого чувства опасности, витающего вокруг.
— Эй, — произносит сиплый голос рядом со мной. — Если потом тебе понадобится добраться домой, найди меня, si?
— Следуй за мной, — говорит Пако, хватая меня за руку и таща за собой вперед по коридору. По другую сторону склада слышатся голоса… и голос Алекса среди них.
— Давай я сама к нему приду, — говорю я.
— Не такая уж хорошая идея. Подожди, пока Гектор закончит с ним говорить, — отвечает Пако, но я не слушаю.
Я иду на голос Алекса. Он разговаривает с двумя мужчинами и это, бесспорно, серьезный разговор. Один из мужчин достает лист бумаги и протягивает его Алексу, именно в этот момент Алекс замечает меня.
Он говорит что-то по-испански мужчине, сворачивает лист бумаги и засовывает его в карман своих джинсов.
— Какого черта ты тут делаешь? — спрашивает он меня жестоким и повелительным тоном, соответствующим выражению его лица.
— Я просто…
Я не завершаю мое предложение, потому, что Алекс хватает меня за локоть.
— Ты просто уезжаешь отсюда сию секунду. Какой черт привез тебя сюда?
Я пытаюсь придумать ответ, когда Пако выходит из темноты.
— Алекс, пожалуйста, может Пако и привез меня сюда, но это была моя идея.
— Ты culero, — говорит Алекс, отпуская меня и подходя к Пако.
— Разве это не твое будущее, Алекс? — спрашивает Пако. — Почему ты стесняешься показать своей novia свой дом вдали от дома?
Алекс замахивается и бьет Пако в челюсть. Пако падает. Я подбегаю к нему, одаривая Алекса резким, предостерегающим взглядом.
— Я не могу поверить, что ты сделал это! — выкрикиваю я. — Он же твой лучший друг, Алекс.
— Я не хочу, чтобы ты видела это место.
Струйка крови стекает изо рта Пако.
— Ты не должен был ее сюда привозить, — говорит Алекс уже спокойнее. — Ей здесь не место.
— Точно также как и не твое, бро, — отвечает тихо Пако. — Теперь увези ее отсюда. Она уже увидела достаточно.
— Пошли, — приказывает Алекс, протягивая мне руку.
Вместо того, чтобы подойти к нему, я беру лицо Пако в свои руки и осматриваю повреждения.
— Боже, у тебя идет кровь, — говорю я, начиная паниковать. Крови достаточно, чтобы меня замутило. Кровь и жестокость всегда вызывали у меня отвращение.
Пако нежно отводит мою руку.
— Я буду в порядке. Иди с ним.
Голос раздается из темноты, произнося что-то по-испански для Пако и Алекса.
Меня передергивает от власти, слышимой из этого голоса. До этого мне не было страшно, но мне действительно страшно сейчас. Этот мужчина разговаривал до этого с Алексом. Он одет в черный строгий костюм с белоснежной рубашкой под ним. Я видела его мельком на свадьбе. У него темное лицо и черные волосы, зачесанные назад. Один взгляд и я понимаю, что это кто-то очень могущественный в Кровавых Латино. Два огромных, очень внушительных парня стоят по обе стороны от него.
— Nada, Гектор, — говорят Алекс и Пако одновременно.
— Уведи ее куда-нибудь отсюда, Фуэнтес.
Алекс берет меня за руку и выводит со склада. Когда мы оказываемся на улице, я глубоко вздыхаю.
