Коровины быстро переместились в кухню, а Иван Михайлович для верности даже дверь за собой запер. Правда, чтобы ору было меньше, кошку он все же прихватил с собой.
– Вот, Люсенька, маслице… Мажь побольше. А потом уже и деток покормишь, – потчевала Мария Адамовна.
– Да они уже ели. Мы перед тем, как к вам идти, поужинали. Это уж я так… воспитания для, – хихикала Люся. – Чтобы, значит, гостей ваших из себя вывести.
– Я бы уже не выдержала, – честно призналась Мария Адамовна. – Люся, и это они у тебя чего – все время так?
– Бывает и не так еще, – призналась Люся.
– Тогда… ты знаешь, тогда я где-то понимаю твоих мужчин, – вздохнула хозяйка.
– А чего их понимать? Когда ко мне кто приходит, я ж деток-то к маме – раз, и все дела. Она у меня в соседнем дворе живет. Ух и строгая баба! Я сама ее боюсь. Но зато детки у меня там шелковые. Веришь, нет – Пашка с Сашкой наперегонки сами за уроки бегут садятся. И Дашка с Наташкой в свои куклы сутками могут играть. И ведь не надоедает. А вот дома…
– Простите… – показалась в дверях Валентина, робко теребя пальцы. – Но… девочки никак не хотят ложиться спать.
– А вы там для чего? – уставилась на нее Люся. – Нет, ну если вы хотите… вы, конечно, можете еще часика четыре с ними поиграть. Только я вам не советую – тогда они разыграются и вовсе их потом не уложишь.
И тут в Валентине взыграло ретивое.
– А почему, собственно, я должна укладывать ваших детей? Вы тут, значит, чаи распиваете, я там с вашим выводком водись! Идите сами и укладывайте.
Люся не испугалась ни грамма. Она развернулась к бунтарке всем телом, весело на нее посмотрела и вдруг крикнула:
– Детки! Бегите сюда. Тетя хочет поиграть с вами в кораблики.
Тетя еще ничего не успела сообразить, а у нее на руках и ногах, виноградом, висели детки. Через минуту они ее уже волокли в ванную.
– Отцепитесь… пустите же ме… да отце… да что ж такое-то?! Пустите меня! Я сама!
Мария Адамовна посмотрела на Валентину с искренним уважением – столько держаться сама бы она не смогла!
В ванной раздавались детские крики, смех, шум воды, оханья и стенанья Валентины и еще какие-то непонятные звуки.
– Люся, они ее не утопят там? – осторожно спросил Иван Михайлович.
– Да нет, – спокойно отмахнулась Люся. – Вымочат, правда, всю, искупают… но сами и высушат. Зато спать сегодня будут как младенцы… Машенька, а вы говорили, что у вас материал какой-то имеется. Вот бы мне посмотреть.
– Да, я помню, – засуетилась Мария Адамовна. – Но только… как же я его достану? Он у мамы в комнате, а она уже задвинула к двери всю мебель.
– Да ничего, – отмахнулась Люся. – Нас же никто не торопит.
Отчего-то при этих словах у Марии Адамовны засосало под ложечкой. Но она тут же над собой посмеялась. Ведь и в самом деле – куда торопиться – Люся же живет в их подъезде.
Коровины с Люсей уже допивали чай, когда из ванной, шатаясь, вышла Валентина. Вода с нее текла ручьем, волосы прилипли к голове, мокрое платье некрасиво липло к ногам, а на руках и шее восседали детишки.
– Мы… попускали… кораблик… – еле выговорила она. – Я больше не могу… все… Доча! Иди укладывай их спать! Да где ты там? Иди, помогай матери!
Доча маменьке не отвечала. Она спешно собирала вещи.
– Валентина, ну что ж вы, в самом деле… – неодобрительно начала Люся. – Вы ж мне всех детей перепростудите! Идите вытрите их полотенцем. Машенька, так я чего вам рассказывала. В нашем кинотеатре идет замечательная…
Валентина ушла куда-то в глубь комнат, и очень скоро появилась одетая во все сухое и, главное, в дорожное! Рядом с ней переминалась с ноги на ногу уже одетая Кукла.
– Все, дорогие мои, – мстительно улыбалась Валентина. – Уезжаем мы от вас, вот! Сами тут со своими разбойниками кораблики пускайте. А мы уже все. Нас уже тю-тю! Потому что мы все! Ту-ту!
– Надо ж, чего с женщиной сделали… – с жалостью покачал головой Иван Михайлович. – Совсем взрослый язык-то забыла…
– А куда ж вы?! – всполошилась Мария Адамовна. – Куда ж вам ехать? Да еще и на ночь глядя?
– А мы к сыну моему поедем, вот! – показала язык Валентина. – Он у меня уже лет десять в этом городе живет. Мы ему давно квартиру купили. Только не хотели сразу к нему, потому что невестка моя уж больно со мной часто ссорится. Но уж лучше к ней, чем меня в ванной корабликом пускать. Так что… сами давайте укладывайте их!
И они с Куклой заторопились к двери.
– Погодите, – вспомнила вдруг Мария Адамовна. – А как же Елизавета? Вы что – не берете ее?
– Знаешь, милая, нам самим жить негде! – прищурилась Валентина. – Так что ничего с вами не случится, если кошка у вас останется. А я себе другой бизнес придумаю.
Мария Адамовна едва сдерживалась, чтобы не захлопать в ладоши.
Наконец двери за Валентиной и Куклой были закрыты.
– Господи, неужели? – не могла поверить своему счастью Мария Адамовна. – Люсенька, спасибо тебе огромное!
– Да ведь как быстро убрались-то! – тоже восхитился Иван Михайлович. – Я уж думал, они никогда не уйдут.
– И я! А тут вон как славно сработано! – веселилась Мария Адамовна. – Люсенька, мы сейчас вам поможем все перенести, и детки улягутся спать уже в своих кроватках.
– Да нет, – не сильно торопилась Люся. – У нас уже не получится в своих-то… Я ж вам серьезно сказала – ремонт у нас! Мы ж чего вчера-то к вам не пришли – мы ж все закупали, потом готовили к ремонту, даже стены успели ободрать. Грязюка! Так что… мы уж у вас немного перекантуемся… Машенька, а давайте-ка так сделаем – я сейчас деток уложу и… мне в одно место сбегать надо, а вы уж тут одни, хорошо? Они у меня хорошо спят, ночью не просыпаются. А мне ну очень сильно надо!
– Нет-нет! – вдруг взвизгнул Иван Михайлович. – Мы никак не можем! И даже не просите! У меня… у меня уже… нервная почва… из-под ног уходит! Ни за что!
– Ну что, Мария? – подмигнула Марии Адамовне Люся. – Значит, с вами мы договорились, да? А то эти мужики! Ой, хи-хи-хи, они как увидят детей, так у них сразу эпилепсия начинается! Машенька, я скоро!
Она выбежала в прихожую и стала торопливо надевать шарф.
– Уф, еще успею, – счастливо улыбалась она. – А то с этими вашими гостями я думала, что сегодня так и не вырвусь. Детки, слушайтесь здесь!
– Погоди! – поймала Люсю за рукав Мария Адамовна. – А… а завтра? Тебе ж завтра на работу! А ты… ты говорила, что детей девать некуда. Они чего – и завтра с нами будут? Мы же работаем!
– Ну, значит, не с вами, – фыркнула Люся. – С вашей бабушкой! Ну все, я побежала.
– Нет! Стой! – кричала Мария Адамовна, но Люся как-то ловко вывернулась из ее рук и выскочила за дверь.
Коровины были просто раздавлены. Это уже было даже не досадное недоразумение, это было не жуткое совпадение, это была просто небесная кара! Только за что?
– Маша… я… – тихонько начал всхлипывать Иван Михайлович. – Я уже не хочу жить, Машенька…
Мария Адамовна гневно прищурилась.
– Ну нет! Это мы еще посмотрим… – прошипела она, потом ураганом влетела в комнату, где детишки прыгали по очереди с дивана на кресло, а потом обратно, и страшно завизжала. – Все-е-е-ем спа-а-а-ать! Иначе!.. Иначе вызову «Скорую». Все.
Вот кого-кого, а врачей боялись даже бесшабашные Люсины детки.
Они мгновенно притихли и понеслись искать свои постельки. А поскольку ветреная мамаша еще не
