правильно… алчность дает многое». В потребительском обществе США и Европы экономикой движет алчность. Мы хотим иметь все больше и больше, а реклама играет на наших страхах, пугая, что мы чего– нибудь недополучим. Честертон был прав, когда сказал: «Существуют два способа получить достаточно: иметь все больше и больше, и хотеть меньшего».
Алчными бывают не только богачи. Видный богослов и писатель Лэнгдон Гилки опубликовал книгу «Лагерь в Шаньдуне», повествующую о японском лагере для интернированных времен Второй мировой войны.
Еды было очень мало. Каждый узник получал в день 1 200 калорий: шесть кусочков хлеба, кипяченую воду и миску похлебки. Пленные теряли вес и недоедали. Они ни о чем не мечтали так, как о пище.
И вот однажды прибыл груз от американского Красного Креста: двести посылок, по одной на каждого американского пленного. Американцы почувствовали себя королями. Каждая посылка весила двадцать три килограмма. В ней было полкило молочного порошка, четыре пачки масла, три упаковки консервированного колбасного фарша «Спам», по полкило сыра, шоколада и сахара, а также кофе, повидло, банка лосося, сушеный чернослив и изюм.
Гилки вспоминает: «После скудного и унылого пайка, фактически состоящего лишь из нескольких ломтиков хлеба, пайка, в котором почти не было мяса, масла и сахара, эти двадцать три килограмма богатой, калорийной и вкусной пищи казались манной небесной». Кроме того, в посылках была одежда, причем даже сверх необходимого. Узники делились пищей и одеждой с людьми других национальностей.
Полгода спустя с едой опять начались перебои, да и условия содержания становились все хуже. Настроение пленников падало. Однако после Рождества у ворот появился караван осликов. Поначалу он казался чудесным миражом — новые посылки от Красного Креста, да еще в таком количестве! Японский комендант произвел подсчеты: 1 550 посылок. Он решил дать по одной посылке каждому из 1 450 пленных, а двумстам американцам дополнительно по полпосылки. В лагере воцарились радость и возбуждение: настоящее, всамделишнее Рождество!
Однако на следующее утро всех ожидало разочарование: посылок не будет. Небольшая группа американцев заявила протест: посылки от американского Красного Креста предназначаются только им. Иными словами, они требовали по 7,5 посылок на каждого американца, а остальным, по их мнению, продукты не полагались. Возмущенный комендант подал протест в Токио. На протяжении десяти дней Гилки и другим американцам приходилось выносить враждебность остальных пленных.
Гилки пишет:
«Сообщество, в котором люди давно забыли, кто из них американец, кто британец, кто белый, а кто негр, кто еврей, парс или индиец, внезапно распалось на враждующие группировки. По иронии судьбы чудный рождественский подарок принес на землю не мир, а нечто диаметрально противоположное. В центре лагеря лежала гора нераспечатанных посылок, а вокруг них бурлили потоки раздоров и злобы.
И впервые за всю жизнь мне было стыдно, что я американец».
Не отличавшиеся справедливостью японские власти, в данном случае оказались гуманнее американских узников. Из Токио пришло распоряжение выдать каждому по посылке, а лишние посылки передать в другие лагеря.
Из этой и ей подобных историй Гилки вынес тяжелый урок. До лагеря он был идеалистом. Но два с половиной года плена, проведенные среди миссионеров, священников, учителей и бизнесменов, в корне изменили его взгляды. Он увидел темную сторону человека, его эгоизм. А самое главное — понял, каковы последствия такого незамысловатого греха как алчность.
Корни алчности, как и любого греха, в изначальном нарушении миропорядка. Мы, люди, получили трудный дар свободы, а потому всегда способны ей злоупотребить. Мы стяжаем, обрекая других на голод. Мы развязываем войны, обрекая других на смерть. Планета содрогается от наших попыток утвердиться в качестве центра вселенной, изгнав оттуда Бога.
«Если пытаешься обрести счастье, стяжая восхищение мужчин, любовь женщин, тепло выпивки, всю полноту плотского наслаждения, сокровища и драгоценности, то это вскоре отвратит тебя от любви Божией: люди, выпивка, похоть и жадность станут важнее Бога, затмят Его свет.., И станешь несчастным, испуганным, сердитым, озлобленным, нетерпимым, нетерпеливым, неспокойным, не сможешь молиться. Таково тяжкое бремя греха. Ему следует предпочесть легкое и благое бремя Христово».
Глава 7. Слово неизреченное
Зло столь гнусно, что поневоле сочтешь добро случайным: добро столь прекрасно, что поневоле сочтешь случайным зло.
Ланселот Эндрюс Ламар, главный герой романа Уокера Перси «Ланселот» дрейфует по жизни в полусонном состоянии. Он столь предсказуем, что по его действиям соседи проверяют часы. Внезапно рутина заканчивается: он узнает, что его дочь рождена не от него, а от другого мужчины.
Ланселот задается вопросом: может быть, доказательства Божьего бытия, основанные на упорядоченности и красоте вселенной, неверны?
Он рассуждает: а если рассказать человеку о греховном поступке? О злом деянии, объяснения которому нет? И тут возникает загадка. Человек прислушается, навострит уши. Рассказ произведет на него впечатление, подведет его к порогу веры…
Что будет, если там, где интерес к Богу напрочь отсутствует, вы возьмете и докажете факт существование греха? Не будет ли это удачей, доказательством Божьего бытия? Если существует грех — зло, реальная злая сила, то должен быть и Бог!
Если учесть переизбыток в мире насилия и несправедливости, то Ланселот вполне может оказаться прав: зло — косвенное доказательство Божьего бытия. Более того: если нас возмущают поступки негодяев — террористов–смертников, садистов–охранников в концлагере, похитителей детей, — это говорит о нашей нравственной интуиции. Мы нутром чуем, что есть вещи, которые неправильны, аморальны, чудовищны.
Я уже говорил, что недолюбливаю слово «грех». Есть в нем что–то скользкое, змеиное. Быть может, причиной таких ассоциаций стали миссионеры из наших южных штатов, которые зловеще шипели: «Грех–
